Грани. Юрий Саваровский

на входе венчает мой дом,

      Доверяешь наивно поверью,

      Что вот так сберегу я свой кров,

      Что подковой, прибитой над дверью,

      Я страхую свой дом от воров.

      Что страхую себя от несчастий,

      Что подкова – есть мой оберег.

      Незадачливый, глупый частник,

      Стародавний ты человек.

      В наше время – подкова лишь глупость,

      Ни надёжный замок, ни засов,

      Будь дворец у тебя, иль халупа

      Не преграда она для воров.

      Рублёвка

      Рублёвские особняки

      От посторонних скрыты взоров,

      И гулко бродят сквозняки

      Вдоль новых пролежней заборов.

      Снуют под клетью золотой,

      Их незадачливые детки,

      И охраняет постовой,

      Их позолоченные клетки.

      Вот так живут, особняком,

      Отгородив себя от мира.

      Я с этим миром не знаком,

      Ведь у меня своя квартира.

      Ну, метров так под пятьдесят,

      Без золоченого сортира,

      Без лабиринтов для крысят,

      А для общения и мира.

      «Шумят, играя с ветром, тополя…»

      Шумят, играя с ветром, тополя,

      Родительские истощают корни,

      Заботливая мать, моя земля,

      Детей своих усталой грудью кормит.

      Они ж цветут, и всё им нипочём,

      Волнуют лишь зелёные наряды,

      И чтобы тёмной ночью, ясным днём

      Их посещали и любовь, и радость.

      Но вот беда – осенний листопад

      Их оголил, лишив одежды модной.

      Где летний блеск, где царственный наряд?

      Устала мать и стала неугодной.

      «Мне хочется перекрекрестить…»

      Мне хочется перекрекрестить

      Всю православную Россию,

      Что жаждет обрести мессию,

      Пред ним грехи все отмолить

      Руси, что по уши в грехах,

      С её царями и вождями,

      С её попами и ворами,

      С её молитвой на устах.

      Но отмоливши, вновь по-русски,

      Так, как душа её велит,

      Вернётся к водке без закуски,

      И будет Бога вновь молить.

      «Мы с тобою давно непоседы…»

      Мы с тобою давно непоседы,

      Наш порыв в этом мире един,

      На метро и до Парка Победы,

      Коль Рейхстаг далеко и Берлин,

      Над которым советские деды

      Водрузили с боями наш флаг,

      И теперь под величьем Победы

      Пал навечно фашистский рейхстаг.

      Мы с тобою не мыслим предвзято,

      Понимаем, где нынче Содом,

      Где всеядные лжедемократы

      Превратили в помойку наш дом.

      Мы с тобою советские люди,

      И не молкнет наш праведный глас.

      Мы великое прошлое любим,

      Ненавидим, что видим сейчас.

      Не хочу объяснять, что мы видим,

      Это всё в наших скорбных глазах,

      Когда нынче продажный видек

      Всем внушает покорность и страх.

      Когда власть и церковные рясы

      К толерантности нас зовут,

      Когда в думе лишь точат балясы

      И