Тайна горы, или Портрет кузнечика. Татьяна Шипошина

заповедной горой. Маленький беленький домик с верандой. В середине – процедурный кабинет. Две палаты для больных, а в третьей палате жила, как я потом узнал, молодая врачиха, Вера Петровна, или Верочка.

      Симпатичная, тоненькая, как девчонка, Вера Петровна изо всех сил хотела казаться строгой, но у нее это не очень получалось.

      Верочка встретила нас на веранде. Она сразу поняла, кто болен.

      – Ох-ох-ох! – всплеснула она руками, глядя на меня.

      Мне сунули градусник. Я едва сидел.

      – Тридцать девять и семь! – торжественно объявила Верочка, глядя на градусник. – Ну-ка, рот открой!

      – А-э-э, – чуть не подавился я.

      – Так и есть! Ангина начинается! Ты перекупался!

      – Ничего я ни пере… ку… – попытался возразить я. – Я только… о-д-дин разок…

      Зубы не дали мне договорить.

      – Иди ложись на кушетку да то самое место готовь!

      Верочка уже доставала шприц и ампулы с лекарствами.

      – М-может, не надо? М-может, таблетку какую-нибудь? – попросил я пощады.

      – Да, – поддержал меня Лёнчик, – чего зря дырявить человека?

      – Сочувствующих просим удалиться! – Верочка уже стояла со шприцем наготове.

      Я закусил губу.

      – Ой! Ой-ой-ой!

      – Да ладно тебе! Ничего страшного.

      – Ага, вам хорошо говорить! – не согласился я с докторшей.

      Верочка потрепала меня по волосам.

      – Мне хорошо, а ты – терпи! А провожающий еще здесь? Марш в павильон! – повернулась она к Лёнчику.

      Он тут же испарился, но не факт, что отправился в павильон. В лагере наверняка нашлось бы немало мест, достойных его внимания и исследования.

      Через секунду я уже не думал о Лёнчике.

      Я лежал на койке в изоляторе, на чистой, белой простыне, укрытый одеялом в белом пододеяльнике. Мне становилось тепло, и я потихоньку проваливался в сон.

      Но я еще не спал… Я смотрел.

      В свете заходящего солнца, рядом со стеклянной дверью моей палаты, возвышалась гора. Она была так близко, что мне даже показалось, что моя белая постель стоит прямо на ее склоне.

      Я уже не понимал, наяву или во сне вижу эту гору, покрытую желтоватой, выжженной солнцем травой. Не понимал, наяву ли слышу стрекот кузнечиков и жужжание пчел, или это в моей голове что-то гудит и стрекочет. Все вокруг переливалось, блестело, жужжало и стрекотало… Неправдоподобно синяя полоска моря вдалеке казалась нарисованной.

      Вечерние ароматы нахлынули на меня и словно унесли в неизведанные края. В края несорванных цветов, непуганых мотыльков, прозрачных стрекоз и свободно прыгающих кузнечиков.

      Так, глядя на эту гору, я и заснул.

      Глава 6

      Я проснулся только на следующее утро. Мне полегчало, перестало знобить, но голова гудела, и болело горло.

      Вера Петровна еще разок меня уколола и дала какие-то таблетки. Потом принесла мне в кружке что-то теплое и душистое.

      – Полощи горло! Можешь и попить.

      – А что это? – поинтересовался я.

      – Это я тебе здешних трав