Алтарь без божества. Геннадий Пискарев

понравилась. Начали ее претворять в жизнь. На первых порах решено было поставить спектакль. Тема революционная.

      Премьера состоялась, конечно, в своей деревне. Спектакль удался. Много было интересного в постановке, но самым примечательным явлением были, пожалуй, декорации, состоявшие в основном из лозунгов и призывов.

      Потом были многочисленные поездки к соседям – за 15-20 километров. «На своих двоих» после рабочего дня отправлялись агитбригадовцы к крестьянам отдаленных деревень – несли пламенные слова и убеждения партии. Интересное было время. Комсомольская кровь кипела в жилах, бродили дерзкие мысли в голове.

      …Сейчас Анна Алексеевна Бабышкина – председатель Никитского сельсовета, вспоминая о комсомольской юности своей, мечтательно закрывает глаза и говорит голосом, полным восторга и радости:

      – А какая была дисциплина у нас! Звание комсомольца несли мы с честью. Помнится, как-то агроном Иванов, член нашей комсомольской организации пришел в клуб чуть-чуть «навеселе». И незаметно даже было, что он выпивши, – так немножко запах чувствовался. О, что тогда было! Сразу же собрали комитет и такой нагоняй устроили «любителю спиртного», что он потом чуть ли на коленях заверял всех – не будет больше подобного. Люди в деревне после этого случая к нам еще с большим уважением относится стали.

      Да, авторитет и действительно у комсомольцев был немалый. Шутка ли, Анну Бабышкину, семнадцатилетнюю девушку на колхозном собрании бригадиром назначили. А в бригаде-то немного немало – 42 человека. А вскоре возглавляла уже Анна и весь колхоз.

      – Молодежи было у нас много, – вспоминает Анна Алексеевна, – работать мы умели. Колхоз богатеть начал. Первыми в районе из всех прочих колхозов приобрели мы грузовой автомобиль. Сейчас – это даже забавным кажется, какой он был новинкой и диковинкой на селе. Помнится, комсомольцы наши пляской его встречали. И росло бы наше молодежное хозяйство, крепло год от году – да война помешала.

      Голос Анны Алексеевны становится глуше, лицо суровым, в глазах появляется строгость.

      – Война… К этому времени я была уже членом партии…

      III

      – Володя! Вы помните войну?

      Владимир Яковлев долго и задумчиво смотрит куда-то мимо собеседника, потом нехотя отвечает.

      – Помню.

      Тихо опускается на деревенскую улицу августовский вечер. Один за другим вспыхивают огоньки электрических лампочек в окнах домов напротив. В открытое окно ветер заносит свежий ароматный запах зрелых яблок из совхозного сада. Слышится смех. Это молодежь идет в клуб: привезли новый кинофильм.

      Мне неловко тревожить в этот мягкий спокойный вечер в человеке тяжелые воспоминания. Кто я есть? Что знаю? В войну я был несмышленышем, ходил под стол пешком, да и жили мы далеко в тылу. Помню лишь День победы. Красный флаг над колхозной конторой. Улыбки у прохожих на улице. Радостный бегу домой, а там мать плачет. Позднее понял почему – убили отца.

      – А мой отец умер после