Избранное. Юрий Саваровский

и родной.

      И я – неизданный поэт,

      Лежу, как Бог, на стоге сена,

      Пусть говорят: – несовременно,

      Зато прекрасно. Спору нет.

      Сентябрь 1975 г.

      «Пролетели года…»

      Пролетели года,

      И, как видно, впустую,

      Потому, что я делал

      Не то и не так,

      Потому в пятьдесят

      Всей душой протестую,

      И сжимается сердце

      В бессильный кулак.

      Сколько ж мне суждено

      Видеть чудо рассвета,

      Может, год, может, два

      Может двадцать ещё,

      Но я верю, что я

      Неизбывного рода,

      Хоть безбожник и грешник,

      Но я же крещён.

      Не по библии жил,

      Но заветы христовы

      Жили в сердце моём

      И в горячей душе.

      Жизнь сбивала меня,

      Но я снова и снова

      Воскресал и вставал

      На любом рубеже.

      Мне лишь Друг, а не враг

      Мне лишь Бог, а не леший,

      Лишь Поэт, а не маг,

      Начертали мне даль.

      Я не всадник лихой,

      Я обычный, я пеший,

      Пацифист и романтик,

      Сочинитель и враль.

      И считаю – я прав,

      Потому и свободен,

      Не стремлюсь я к высотам,

      К славе я не стремлюсь,

      Современен, конечно,

      И всё ж старомоден,

      Не играю по нотам,

      Но сфальшивить боюсь.

      22 августа 1987 г.

      Из сборника «День за днём»

      2002 год

      Отблески любви

      Весна

      Уже не первый день с утра

      Сияет солнце веско, зримо,

      Весна теснит лучами зиму

      И атакует на «ура».

      Как всё-таки прекрасна жизнь!

      Как не любить весну такую?!

      Душой восторженной ликуя,

      Стремишься в солнечную высь.

      И чувствуешь, что ты летишь

      И ловишь чудные мгновенья,

      И что душа твоя весенняя

      Поёт, звенит капелью с крыш.

      Весна. На лавочке сижу,

      И щурясь ласково на солнце,

      Я там, в душе, на самом донце,

      Кусочек счастья нахожу.

      Апрель 1980 г.

      Вьюжная ночь

      Чем ярче ягоды рябины,

      Тем будет яростней зима,

      И склонят головы повинно.

      Пред зимним холодом дома.

      Дома испуганной деревни

      В метельном мареве замрут

      И пред зимою в страхе древнем

      Все двери накрепко запрут.

      Дороги, тропы и чащобы,

      Дома, сараи и стога.

      В угаре мщения и злобы

      Завьюжит буйная пурга.

      И загудят печные трубы,

      Дым унося в тартарары,

      И на метель оскалит зубы

      Дворовый пёс из конуры.

      Огонь подслеповатой лампы

      Ревниво глянет на луну,

      И снежного медведя лапы

      Забьёт по тусклому окну.

      И долгий вечер коротая,

      Один, в заснеженной избе,

      Я буду слушать, замирая,

      Как