Солнце на ладонях. Ирма Кокура

      Натура

      Ходят парами и пожилые супруги,

      И погода как будто для них,

      И Земля уж не вертится диском на круге,

      И открыты дороги мои.

      Снова снег прикрывает черту горизонта,

      Тишину окружит ход машин.

      Открывайте же линию честного фронта,

      Чтоб огонь белый снег порешил.

      Вот диптих, окровавленный страстью апреля,−

      Не ложитесь, супруги, в гробы.

      Там, на кладбище страшно спокойно, и млеет

      Жизнь сама, и тропинки мокры.

      И на выезде…

      Моя зрелость безликая дремлет поодаль,−

      Запечатать в конверт средоточие черт,

      Когда выйдет из зеркала каменный Гоголь,

      Не захочется мне, но разломан мольберт.

      В эту лунную ночь я прошу реализма,−

      «Будь здоров», − мне сказали и отняли срок.

      В сизом дыме не жаждал я ваших стриптизов,−

      Кровь печатает несколько раненых строф.

      И заткнёт ли мне рот власть солёного моря,−

      Я не в поезде ехал – летел под откос,

      Но мне скучно от раненых этих историй,−

      Я прошу только несколько выгнутых роз.

      Терпкий запах диктует материи зрелость,

      Но разбудит меня только поезда свист,

      Только летней травы пережжённая прелесть,

      И танцовщицы спляшут на выезде твист.

      В двух мирах

      Для себя ли, будучи богатыми,

      Милостыню нищим подаём?

      В двух мирах, заслушавшись сонатами,

      Мы живём и жизнь не сознаём.

      Для себя ль поступок «необдуманный»

      Совершаем мы, иль просто страсть

      Движет нами милыми, беспутными,

      Чтоб мы, дети, наигрались всласть?

      Мы похожи друг на друга. Всё-таки

      Мы оригинальны, чтоб лучи

      Грели нас с небес, и мимолетными

      Жестами бравируем, кричим.

      Отразившись в солнышке веснусчатом,

      Лишь при встречах проявим себя.

      Человек один не может, – лучше бы

      Нас преследовал влюблённый взгляд.

      Знаем, что мертво всё, что обдуманно,

      И причуды, ах, зачем пример? —

      Мы творим невольно, ставши глупыми

      В опыте средь опытных манер.

      В чём причина редкой нашей щедрости

      И улыбки незнакомцу вдруг?

      К жизни вкус, пристрастие к неверности

      И любовь к себе и к людям? Друг!

      Для себя ли, будучи богатыми

      Милостыни знаний просим мы?

      Долгий сон, страх к страху и – заплатами

      Редкие подарки нам даны.

      И считают почти все иль многие,

      Что они – избранники небес.

      Это так. И, сердцем одинокие

      К благу мы, удачливые в треск.

      На душе, вконец поистрепавшейся,

      Радость от рисунка твоего,

      И спешим мы в рамку вставить, кажется,

      Твой рисунок и себя – давно.

      И с души заплаты всё ж срываем мы,

      Обнажаем душу на ветру.

      Нет, не для себя оригинальные

      Люди,