Мир без хозяина. Дэми Хьюман

ни опровергнуть слухи Энеко лично не мог – максимум, что способны были различить его глаза – это контуры огромного светящегося шара, поднимающегося из-за далеких гор. “Вероятней всего, это очередные бредни. Луна всегда повернута к нам одной стороной, – помнил он еще со школы. – С чего бы ей разворачиваться?”

      Прислушавшись, он уловил музыку. В центре города, по-видимому, уже началось празднование того неизвестно чего, что все так долго ждали, а к запаху грозы добавился аромат копченых цыплят и мяты с лимоном. “Гулять – значит гулять! – хлопнув себя по бедрам, решил Энеко. – В конечном счете, какая разница, по какому поводу праздник?” Он еще раз умылся, прогоняя остатки сонливости, оделся в чистое и проверил финансы, которые он может позволить себе потратить, а после спустился в холл, выпил свой кофе и вышел на улицу.

      В действительности, идея прогуляться оказалась не такой уж плохой – в этом сеньор Риверо убедился почти сразу. На небе появились настоящие тучи, раздутые, с кремовыми кучерявыми боками, и температура воздуха опустилась до вменяемой отметки. Дышалось легко и свободно. Улицы были полны людей. Вечерняя прохлада заставила каждого покинуть дом, и повсюду слышались оживленные беседы и смех. Дешевые витрины баров и магазинов загорелись цветными огнями, обещая праздничные скидки, чей-то громогласный голос приглашал прокатиться на пони. Городок будто воспрял от знойной дремоты.

      Энеко прошел по Центральной и свернул к мэрии, где располагалась чуть ли не единственная достопримечательность Санта-Креспо – аллея, мощеная плиткой с зеркальной поверхностью. Аллею эту выстроили совсем недавно, и первое время тут случались пикантные ситуации, когда дамам делали комплимент относительно их нижнего белья или же его отсутствия, что моментально вгоняло их в краску и навсегда избавляло от желания ходить этой дорогой. Со временем здесь остались только те женщины, которых не смущали откровенные отражения на дороге, а, напротив, помогали им заработать, и Зеркальная аллея приобрела иную, далеко не архитектурную, славу. Но сейчас у фонарей никто не стоял – жриц любви разогнали полицейские, патрулирующие город во время праздника. Энеко обогнул мэрию и направился к Площади Единства, где, видимо, основная масса людей и собиралась встретить чудо.

      Он оставил позади административный квартал, когда его вдруг окликнули.

      – Риверо! Эй, Риверо!

      Голос был знакомым. Энеко остановился и огляделся по сторонам, пытаясь понять, откуда его звали, и его ли вообще.

      – Риверо! Энеко Риверо, слепой ты крот! Мы здесь!

      Наконец, у бара через дорогу, за столиком под открытым небом, он увидел Симона, который изо всех сил махал руками, стараясь привлечь к себе внимание. Энеко был рад, что встретил здесь друга. “Сегодня хотя бы пить не придется в одиночку”, – подумал он. Пропустив ползущие по дороге машины, Риверо стал пробираться сквозь толпу желающих выпить к столику, где стоял его приятель, один из немногих в этом городе.

      – Мы здесь! Иди к нам! – не прекращал горланить тот.

      Как