Город мертвых. Дин Кунц

перекрестке перед ними полицейская машина проехала с юга на север, и мистер Лисс сказал:

      – Это плохо. На машине нам из города не выбраться. Придется найти другой способ.

      – Наверно, мы сможем выбраться так же, как вы забрались в него. Я всегда хотел покататься на поезде.

      – В холодном пустом товарном вагоне не очень-то волшебно и забавно, поверь мне. Что ни говори, а депо у них тоже под колпаком.

      – Ну, летать мы не можем.

      – О, не знаю, – сказал мистер Лисс. – Если твоя черепушка настолько пуста, как кажется, я могу привязать к твоим ногам корзину, задуть в нос горячего воздуха и улететь на тебе, будто на старом большом воздушном шаре.

      Примерно квартал Намми размышлял об услышанном, а старик включил стеклообогреватель, и ветровое стекло, начавшее индеветь по краям, снова очистилось. Затем он пробормотал:

      – Это совершенно бессмысленно, разве что вы пытаетесь сказать гадость.

      – Возможно, ты прав.

      – Я не знаю, почему вы постоянно так делаете.

      – У меня это хорошо получается. А людям нравится делать то, что у них хорошо выходит.

      – Но вы уже не так плохо ко мне относитесь, как в самом начале, когда мы только познакомились.

      После недолгой паузы мистер Лисс ответил:

      – Ну, Персик, у меня свои взлеты и падения. Никто не может быть хорош в чем-то на сто процентов 24/7.

      Мистер Лисс иногда называл его Персиком. Намми не знал почему.

      – Несколько раз, – сказал Намми, – я даже почти подумал, что мы, может быть, становимся друзьями.

      – Не нужны мне никакие друзья, – отрезал мистер Лисс. – Так что возьми «Клинекс» и высморкай эту мысль из головы прямо сейчас. Высморкай, потому что она соплива. Я одиночка и бродяга. А друзья виснут на человеке грузом. Друзья – это всего лишь будущие враги, ждущие своего часа. В мире нет ничего хуже дружбы.

      – А бабушка всегда говорила, что в жизни главное дружба и любовь.

      – Ты только что напомнил мне, что есть одна штука хуже дружбы. Любовь. Ничто не уничтожит тебя быстрее, чем любовь. Это яд. Любовь убивает.

      – Я не могу представить, как это может быть правдой, – сказал Намми.

      – А ведь так и есть.

      – Нет, не так.

      – Не смей называть меня лжецом, парень. Я вырывал глотки тем, кто называл меня лжецом. Я отрезáл им языки и жарил с лучком на завтрак. Я опасный сукин сын, когда разозлюсь.

      – Я не говорил «лжец». Вы просто ошибаетесь насчет любви, просто ошибаетесь – и все. Бабушка любила меня, и любовь меня не убила.

      – Она умерла, разве нет?

      – Ее убила не любовь, а болезнь. Если бы я мог забрать в себя ее рак и умереть вместо нее, я бы сейчас был мертвый, а она живая, здесь, с вами.

      Минуту они ехали молча, затем мистер Лисс сказал:

      – Тебе не всегда стоит слушать меня, парень, или принимать то, что я говорю, слишком серьезно. Не все мои слова гениальны.

      – Возможно, бóльшая часть, но не то, что вы только что сказали. Знаете что? Может, нам удастся скатиться.

      – Что