Робкий Лев. Вячеслав Губанов

был рад под землю сгинуть,

      Но чтоб не слышать этих слов:

      К такому не был он готов.

      Роману скоро пятьдесят

      (Уже сам возраст впечатляет!) —

      Картуз его «пинком под зад»

      Из цеха грубо выгоняет!

      Роман с рожденья был раним,

      И страхи до сих пор остались:

      Ему казалось, что над ним

      Рабочие – и те смеялись.

      Нет, это надо прекратить!

      Идёт он срочно доложить

      Начальнику об инциденте

      И непокорном элементе.

      3

      Арапов, выслушав его,

      Ответил вяло: «Ничего,

      Мы с этим после разберёмся». —

      «Как после? Мы опять столкнёмся

      С проблемой этой, если мне

      Придётся в цехе очутиться!

      Чтоб снова к Картузу явиться

      И говорить с ним наравне,

      Обязанности типовые

      Нам надо срочно утвердить!

      Тогда смогу я заходить

      И в цех, и даже в кладовые». —

      «Тебе не место в кладовых!

      Иные у тебя задачи!» —

      «Но в чём же смысл задач иных?

      Скажите мне, что это значит?» —

      «Узнаешь после!» – был ответ

      Арапова. Он отвернулся,

      Сжал губы и в себе замкнулся,

      Как истинный анахорет⁴⁰40.

      Роман поставлен был в тупик:

      Его обязанности зыбки,

      Он до апреля – временщик,

      Достаточно одной ошибки,

      Чтоб все надежды и старанья

      Трёхмесячного испытанья

      Похоронил бездушный рок…

      Ему укажут за порог.

      Тогда зарплаты он лишится

      (А он ведь так нуждался в ней!),

      Жизнь снова в муку превратится,

      И станет страх ещё сильней!

      4

      Его уверенность страдала

      И таяла день ото дня,

      Его надежда покидала,

      И он, Арапова браня,

      Чтоб с Картузом не повстречаться,

      Боялся в цех теперь ходить.

      Стал телефона опасаться:

      Сам перестал в цеха звонить,

      Остерегался трубку брать,

      Звонок услышав беспокойный…

      И вскоре стал подозревать,

      Что, как сотрудник недостойный,

      Гоним он будет даже здесь,

      В стенах заводоуправленья,

      Его благие устремленья

      К нулю сведёт людская спесь.

      Он страхом был парализован:

      Когда начальник вызывал,

      Косноязычен был и скован,

      Слова внезапно забывал,

      Затем от внутреннего спора

      С самим собой страдал в тиши…

      Страх – ненадёжная опора

      Для равновесия души.

      Роман стал очень возбудим,

      Он на Арапова сердился,

      С мечтой своей пить кофе с ним

      Без сожаленья распростился.

      Намучившись, Роман решил:

      Январь стал месяцем фатальным!

      К его страданиям моральным

      Прибавились: упадок сил,

      Пищеварения расстройство…

      Туфлями ноги