Занимательная медицина. Развитие российского врачевания. Станислав Венгловский

Читать онлайн.



Скачать книгу

касается петербургской действительности, то вся история местной медицины, петербургской в особенности, уже неоднократно подвергалась такому отчаянному искушению со стороны какого-то плохо подготовленного зарубежья. Ей не впервой было разоблачать тамошних недотёп и разного рода зарубежных неучей…

      Что же, попросту говоря, – Медицинская канцелярия просто вынуждена была предпринимать против подобных ловкачей самые решительные, самые строгие контрмеры.

      Все чужеземные врачи, пожелавшие заниматься лечебной практикой на территории довольно обширной Российской империи, обязаны были сдавать специально для этого случая припасенный новый, форменный экзамен[9].

      Именно такой экзамен предстояло выдержать и доктору Ивану Андреевичу Полетике.

      И все же для него было сделано некое, даже весьма значительное – исключение-послабление.

      Во-первых, в Петербурге прекрасно помнили незаурядные успехи его самого во время совсем недавней учебы в Генеральном сухопутном госпитале. Он был, к тому же, явным своим соотечественником, а вдобавок – привез из-за рубежа массу лестных для себя и весьма авторитетных аттестаций.

      Лейденских профессоров в России помнили и знали. Собственно, они и гремели в те поры на всю, почитай, Европу…

      Особенно знали и помнили ее и ценили очень искусных специалистов…

      11 сентября 1756 года Иван Андреевич Полетика был признан «доктором и профессором» всего лишь после достаточно формального разговора в Медицинской канцелярии.

      Правда, в присутствии самого ее Президента – Павла Захаровича Кондоиди, между прочим – тоже весьма природного грека, хоть и рожденного, правда, уже где-то на италийском острове Корфу. Этот остров довольно хорошо был известен русским людям, особенно же – российским морякам, которые не раз уже выступали на защиту его своеобразных, каких-то отчаянно каменистых земель…

      Что же, Иван Андреевич Полетика вынужден был написать на приютившую наскоро родину, то есть в Голштинию, особое письмо. Он, дескать, отказывается от своего, столь лестного для него самого профессорства в чужой земле. Отказывается в пользу ставшего для него родным отныне – другого столичного города, именно – Санкт-Петербурга…

      Какое-то время спустя Полетику назначили даже главным лекарем Петербургского Генерального сухопутного госпиталя, однако продержался он в этой, совершенно новой и неподходящей для него нисколько должности – совсем недолго.

      Доктора Полетику отличала чрезмерная горячность, воистину – какая-то гордая казацкая неподкупность.

      Ему самому, во что бы то ни стало, хотелось как можно скорее искоренить порядки, уже прочно установленные заезжими немецкими специалистами. Кроме того, у него возникла слишком затяжная ссора со своим земляком, таким же, как и он, упрямым – Степаном Осиповичем Венченецким…

      После неоднократных стычек с ними, с немецкими профессорами, раздраженный к тому же вечными попреками Степана Венченецкого, Иван Андреевич



<p>9</p>

В этом, безусловно, сказывался многовековой опыт стран Западной Европы, о чем уже говорилось нами, по крайней мере, – во второй книге всего нашего нынешнего издания.