Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец. Александр Семенов

скажет она, – у меня ведь братьев никогда не было. А сама подметит, кто из девчонок будет сильнее других по нему вздыхать. Маша Третьякова… и ещё Надежда, где-то забыла Петра Павловича… Попались! Вечером подумаю, что с вами делать, а сейчас пора вставать, собираться в школу…

      В последний год она забросила фантазии: хрупкими они оказались, раскололись от одного удара настоящей жизни. Но весной, чем длиннее становились дни, тем отчётливее Ксения понимала, без аргументов и споров – просто понимала, и всё, что родители где-то живут, видят и слышат её. Только она их пока не слышит, и поэтому должна теперь больше думать сама. Насколько им хорошо там, зависит и от неё – в этом она не сомневалась, и жить хотела так, чтобы стыдно за неё не было.

      2

      А до тренировки оставалось полтора часа. Владимир Викторович перекроил субботнее, облегчённое расписание: раньше в десять утра была тренировка, потом свободное время до обеда, а теперь они поменялись местами, чтобы разделить занятия старшей группы и многочисленных этим летом малышей.

      Ксения вспомнила, что ещё не успела побывать на своём холме. Три года назад она открыла это место недалеко от берега залива. Поросший брусникой холм в лесу, и дело даже не в бруснике, а в том, что небо над этим холмом всегда оставалось ясным. Она забрела туда в ненастный день, когда с самого утра намечался дождь. Её потянуло забраться на холм и быстро сбежать вниз, или даже скатиться кувырком… А, поднявшись, она забыла обо всём и едва не опоздала на тренировку. В разрывах облаков над ней открылось окно: облака летели плотным строем и, долетая до этого окна, расступались, обходили его стороной. Ксения глядела в синий колодец, пока не закружилась голова, – и с тех пор почти каждый день, проведённый в «Лесном», выкраивала минут пятнадцать, чтобы подняться на вершину, полежать на траве, слушая птиц, глядя в ясное небо. И никто в эти минуты ей не был нужен. Один только раз она позвала с собой Вику, и та мигом поймала в густой траве ёжика, выяснила, что он самец, хотела принести его в комнату и показать девчонкам, а потом взять домой, – но, размыслив, отпустила у подножия, на том месте, где и взяла.

      И теперь Ксения хотела побыть одна. Но едва растянулась на мягком склоне и закинула руки за голову, как невдалеке раздались шаги, частое дыхание… Насторожилась, посмотрела вбок: ну, конечно, из-за морщинистой сосны выглянул Рома. Выражение его лица было виноватое, умоляющее и всё равно хитрое. Ксения думала прогнать его, но загляделась на такую комбинацию, а он уже подошёл, присел рядом.

      – Не помешал? Извини, я уйду, если что…

      – Да сиди уж, – разрешила она и тоже села, – ты ведь просто мимо проходил?

      – Не совсем. Я видел, как ты сюда идёшь… случайно.

      А вообще хотел купаться. Идём вместе?

      – Так купальник у меня в комнате.

      – Можно взять, это ведь недалеко. Если хочешь, конечно. Если нет, извини… – и, взглядом спросив разрешения, он осторожно взял Ксению за руку. Ладонь у Ромы была меньше