Большой куш. Данил Корецкий

взяли?

      – Почти. Только в этот раз придется обойтись без икры и раков.

      – Почему? – недовольно наморщила носик Татьяна.

      – На рынке новый директор, новая охрана, новые правила. За уважение теперь никому ничего не дают. Пришлось покупать. И так кучу денег ухлопали!

      – Я так и знала! – жена всплеснула руками, как будто он сообщил, что уходит к другой женщине. Круто развернувшись, она ушла в комнату и легла на диван, уткнувшись лицом в подушку. Странно…

      Васильев занес пакеты на кухню, пошел следом, погладил Татьяну по плечу.

      – Что с тобой?

      Она отодвинулась.

      – Не хватай меня рыбными руками!

      – Подожди, что случилось? Ты прямо убита горем! Из-за чего? Из-за икры?!

      Татьяна вскочила и уставилась на него в упор. Если бы взгляды могли испепелять, от супруга осталась бы кучка пепла. В глазах стояли слезы.

      – Сегодня я встречалась с Верой Воробьевой, – напряженным, дрожащим голосом сказала она. Так бывало, когда они всерьез ссорились. Да что с ней происходит?

      – У нее праздник: Иван подарил новую машину. «Лексус»…

      – Это не та крашеная блондинка? – спросил он. – Ну, которая…

      – Да, – перебила жена. – Это она. Да. Мы с ней сидели за одной партой. Да. Она у меня списывала. Да. Да. Да… Теперь у нее сплошные праздники. Новая машина, новое кольцо с бриллиантом, недавно они вернулись из Испании, скоро поедут во Францию…

      – Ну и что?

      – И я пригласила их с Иваном на наш юбилей. Сказала: будем икру есть ложками, будут раки больше, чем эти, как их… Лобстеры. А ни раков, ни икры не будет. Шашлыки. Как десять лет назад жарили, так и сейчас! У той же самой избушки на курьих ножках, которую ты до сих пор называешь дачей! Курятник это, а не дача!

      – Подожди, так у тебя истерика из-за этой поганой икры?! – взорвался Васильев. – Когда меня подстрелили, ты меньше расстроилась! Только из-за простреленного пиджака ругалась!

      – Я уже привыкла, что с такой работой тебя в любой момент могут убить, а я останусь с Ванькой у разбитого корыта! И так сын тебя не видит, у моей мамы, считай, живет, – теперь Татьяна кричала, не сдерживаясь. – А когда дома, то папы нету: то уже на работе, то еще на работе!

      Слезы текли по щекам, и она смахнула их ладонью, размазав макияж по покрытому красными пятнами лицу.

      – И тебя не подстрелили, лишь…

      – Как не подстрелили? Ребро у меня лопнуло! Хорошо, жилет был! А немного по-другому попало бы – был бы трупом!

      – …лишь хороший костюм испортили, – не слушая, продолжала Татьяна… А он сорок тысяч стоит!

      – Так мне же премию дали, – растерянно сказал Васильев.

      – К твоей премии еще добавлять пришлось! А вообще хорошо получается: в тебя стреляют, за это дают премию, которой не хватает на испорченный костюм, и ты доволен, работаешь дальше! В другой раз тебя застрелят и опять дадут премию, которой не хватит на похороны!

      – Ты опять съехала на мою работу! Знала же, за кого замуж выходила!

      – Молодая