Тырло. Новелла. Анатолий Музис

лампу, пожелал спокойной ночи и лег на деревянную кровать, заскрипевшую под ним как несмазанная телега.

      – Однако, этот Петров не очень вежлив, – шепотом на ухо Машеньке сказала Надя. – Он мог бы предложить кровать нам.

      – Что ты, – сказала Маша и Надя не заметила, что она назвала ее на «ты».

      – Я и сама на эту кровать ни за что бы не легла.

      – Почему?

      – Так. Предпочитаю спальный мешок и палатку. Я бы и сейчас пошла на улицу, да устала.

      Надя и сама очень устала. Почти суточная поездка в кузове грузовой машины по тряским дорогам сказывалась теперь со всей полнотой. Надя закрыла глаза, а когда открыла, то увидела, что в комнате уже совсем светло, а рядом сидит Петров и выстукивает ключом ти-ти-тата. Одет он уже был вполне прилично.

      – Сколько время? – спросила Надя.

      Петров не ответил. Он, очевидно, и не слышал ее. Надя потянулась за часами, которые она положила на подоконник. Стрелки показывали четверть седьмого.

      Маша спала, чуть приоткрыв рот. Лицо у нее во сне было какое-то чужое. А ведь всего несколько часов назад Надя шепталась с ней и, казалось, что они давно-давно знакомы, а на самом деле сколько, три… нет, два дня. Петров кончил выстукивать и улыбнулся ей, как старой знакомой.

      – Спите, еще рано.

      – Не хочется, – сказала Надя. Ей и в самом деле не хотелось спать, даже удивительно было, ведь она так устала.

      Петров ушел, и Надя вылезла из спального мешка, оделась и тоже вышла во двор.

      4

      Петух на плетне орал восходящему солнцу. Черная лохматая собака подошла к Наде, обнюхала ее ноги и, задрав голову, заглянула в глаза. Надя погладила ее и пес приветливо лизнул ей руку.

      С реки шел Викентий Петрович. Через плечо у него висело мохнатое полотенце.

      – Встали, – сказал он. – Хорошо. Ранней пташке всегда больше дается.

      Надя наблюдала, как постепенно пробуждалась жизнь во дворе.

      Прошел Илья, кивнул, сказал:

      – С добрым утром.

      Потом поднялся на сеновал, гаркнул по-военному:

      – Четвертая гвардейская, подъем!

      – Четвертая, это номер партии, – подумала Надя. – А почему гвардейская? Наверное так, для красного словца.

      Работяги слезали заспанные, всклокоченные, с соломой в волосах.

      – Быстренько, быстренько, – поторапливал их Илья. – Викентий Петрович сказал, сегодня в маршрут пойдем.

      – Как, так сразу? – спросила Надя.

      – А что нам тут сидеть? Они, – Илья кивнул на рабочих, – пока палатки поставят, дров заготовят, истопят баньку, а мы в маршрут. Умылись? – вдруг неожиданно осведомился он. – Нет? Тогда пошли вместе. Серега! Петров! Показывайте, где у вас тут места для купанья. Маша! – Илья постучал в окошко. – Вставай, пошли купаться.

      – Я спать хочу, – сердито отозвалась Машенька.

      – Викентий Петрович придет, он тебе задаст спать. Пошли, Надя.

      В сопровождении Сереги и Петрова