Багульника манящие цветы. 2 том. Валентина Болгова

на деда удивлёнными глазами, хлопал длинными своими ресницами и совсем не понимал его:

      – Дед, ты чего? В тюрьмах не может быть хороших людей! Ты, что? Нельзя их защищать, тем более жалеть! Ты так говоришь, как – будто их всех знаешь. Ловить надо таких, и снова за решётку, что – бы не было повадно! Нет, хоть ты и мой дед, но я с тобой не согласен. Если бы ты, например, сидел в тюрьме, я бы к тебе не пришёл – мне было – бы стыдно перед друзьями. Стыдно, что я пионер, а мой дед тюремщик. Ты сам – то понимаешь, что я прав?

      – Что – же, Лёнь, выходит, что ты своего родного человека бы предал? Мать или отца, или сестру?

      – Да ты что? Мои родители труженики и очень порядочные люди. И все их друзья такие же законопослушные граждане.

      Степан решил накал страстей поубавить. Волнение внука не позволяло дальше говорить то, что не принималось в его, ещё маленькую душу.

      Махнув рукой, произнёс:

      – Хорошо, не волнуйся, Лёня, сказано – сделано; мы с тобой идём на разведку. Хорошо было бы, что – бы об этом никто не узнал.

      На следующий день у Лёнькиной мамы был выходной. Ради гостя встала пораньше, наварила борща, сделала вкусное жаркое и, накормив всех вкусным обедом, отправилась гулять с Танюшкой.

      Убедившись, что они уже далеко от дома, дед с внуком тоже вышли из дома. Ушли партизанить. Как Лёнька не упрашивал деда взять с собой Виталика, дед Степан был непреклонен – в разведку толпой не ходят.

      На сопку забирались не спеша, отдыхая, так, как у деда перехватывало дыхание.

      Держали курс на большую сосну, на ту самую, с которой кто – то снял рюкзаки. Вскоре они были у цели. Степан отдышался немного, оглянулся, ничего подозрительного не заметил. Тишина и красота кругом. Внизу посёлок, как на ладони. Лёнька присел к деду, стал расспрашивать у него о том, как он жил все эти годы без них, где служил? Весть о том, что его дед служил во флоте, Лёнька взбодрился:

      – А тельняшка у тебя есть?

      – Есть и тельняшка, и китель, и бескозырка. Вот только всё это богатство осталось там, где родился твой папа – в Звонких Ключах.

      Дед, а почему мои родители называют деревню Бабы Оли иногда Звонкие Ключи, иногда Большие? Ты не знаешь?

      – Как я не знаю? Знаю. Сначала, когда было народу в деревне мало, было слышно, как эти ключи поют звонко, когда же прибыло много народа, родники уже не так звонко звучали, голоса людей заглушали их звон. Вот и переименовались из – за большого количества людей Звонкие Ключи в Большие.

      Узнав, что у деда имеются тельняшка и китель, у мальчишки заблестели глаза:

      – Я тоже пойду служить во флот, а потом стану капитаном. Все моря обойду в своих путешествиях. Знаешь, дед, я весь в свою маму, так говорит мой папка. Очень люблю куда – нибудь далеко уходить, что – бы посидеть на берегу речки с удочкой, на высоком холме или у костра помечтать с хорошим настоящим другом. А у тебя