Расшифровывая снег. Стихотворения и поэмы. Андрей Козырев

час, наверно, тёмен слишком,

      И в ночи дорога далека…

      И зевает ветхое пальтишко,

      И дрожит холодная рука.

      Волчья злоба. Темнота. Морозы.

      Предо мною путь – упрям и прям.

      Переулки скалятся с угрозой,

      Но себя я в жертву не отдам.

      Ведь в домах, укрытых тёплой тенью,

      Есть всё то, что недоступно нам:

      Жизнь течёт по трубам отопленья,

      Дети спят, прижавшись к матерям…

      И отрадно, слыша вьюги топот,

      Выдыхая не ветра, а снег,

      Видеть, как сквозь снежные потопы

      Проплывает теплоты ковчег…

      …Post skriptum

      Пролетят лучистой пылью миги,

      Все труды и дни житья-бытья.

      Записью в конторской пыльной книге

      Станет жизнь нелепая моя.

      А коль спросят: как ты жил? – поэта?

      Жил, дурил, влюблялся… ну, как все.

      Время металлического цвета

      Пролетало мимо по шоссе.

      Строил планы. Измерял маршруты.

      Был порой от злобы – сам не свой.

      Верил. Гулливерил. Лилипутил.

      Но в конце – остался сам собой.

      В небе был всесильным, как молитва.

      На земле – бессильным, словно бог.

      Строчкой, безопасною, как бритва,

      Ни поранить, ни спасти не мог.

      От цветов всего земного спектра

      Не осталось в жизни ни черта…

      …Только дождь на Любинском проспекте,

      Только синева и пустота.

      Только ложь и невозможность встречи,

      Только тёмный, мокрый город мой,

      Только дождь, унылый, древний, вечный,

      Под которым я бреду домой —

      И во тьме навзрыд срываю нервы,

      Полный слёз, как влаги – решето,

      Детскими глазами глядя в небо

      И шепча: за что?

      За что?

      За что?

      Листая память

      «Я листал, словно старый альбом…»

      Я листал, словно старый альбом,

      Память, где на седых фотоснимках

      Старый мир, старый сад, старый дом, —

      Прошлый век с настоящим в обнимку.

      Деды-дети, мальчишки, друзья,

      Что глядят с фотографий бумажных, —

      Позабыть вас, конечно, нельзя,

      Помнить – трудно, и горько, и страшно…

      Вы несли свою жизнь на весу,

      Вы ушли, – хоть неспешно, но быстро.

      Не для вас стонет птица в лесу,

      Не для вас шелестят ночью листья.

      И, застыв, словно в свой смертный час,

      Перед камерой, в прошлой России,

      Вы глядите с улыбкой на нас —

      Дурачки, скоморохи, родные!

      Не спасло вас… ничто не спасло:

      Земли, сабли, рубли… всё пропало.

      Вероятно, добро – это зло,

      Что быть злом отчего-то устало.

      Что ж, пора отдохнуть. Жизнь прошла.

      Спите, прожитых лет не жалея.

      Лёгок сон… а земля – тяжела.

      Только жизнь может быть тяжелее.