Альфа и Омега. Лирика разных лет. Людмила Максимовна Козлова

line/>

      © Людмила Максимовна Козлова, 2017

      ISBN 978-5-4485-4367-8

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Мне запрещали

      бродить по горам и долинам.

      Мне говорили,

      что надо бояться людей,

      что человек —

      это мягкая липкая глина,

      и потому подневольно

      он – вечный злодей.

      Много прошла я с тех пор

      по горам и долинам.

      Я их боялась,

      но я их любила —

      людей!

      Я и сама —

      золотая и мягкая глина,

      праведник, лжец

      и злодей.

      И святой лицедей.

      В осеннем поле просторном

      Где кони паслись в отаве,

      Ты голову там оставил,

      Всадник Без Головы.

      Ей ветер, мальчишка вздорный,

      Снегом сечёт по векам.

      Помнишь —

      Ты был человеком,

      Всадник Без Головы.

      А кони, они пасутся,

      Им нравится вкус отавы.

      Не важно им, кто оставил,

      И что.

      Но под крик совы

      Шарахнутся, понесутся,

      Блестя окосевшим глазом.

      И вдруг затоскует разом

      Всадник Без головы.

      Эклиптика

      Катится Жизнь

      в шоколадном трамвае.

      В окнах мелькают льняные глаза.

      Сладкие рельсы кондитера мая

      Кончатся скоро, а выйти нельзя.

      Праздничный, пряничный

      Фирменный китель,

      Где же твоя бирюза?

      Слеп да и пьян

      Полоумный водитель,

      И на закуску

      Ушли тормоза.

      Крошатся рельсы,

      Куски отлетают.

      Всё ощутимее крен роковой.

      И Зодиак, словно хищная стая,

      Кружится, кружится над головой.

      Здравствуй, розовое

      рассветное, раннее!

      Снова ранила Жизнь небеса.

      Истекая кровью

      совсем по-бараньи,

      красит небо поля и леса.

      Вот и все мы

      повязаны кровью-

      Божий Агнец вздохнул

      и замолк.

      Но пока осеняемся

      Божьей любовью,

      к алтарю пробирается

      волк.

      Вот на нём уже

      шкура овечья.

      Божий промысел нам не постичь.

      Богу – божье,

      а нам – человечье.

      зайцу – заячье,

      хищнику – дичь!

      Птица Феникс

      Огонь —

      золотая царица,

      смертельная жрица древес!

      Я – Феникс!

      Я – Вещая Птица,

      частица алмазных небес!

      Скелет мой горелый взлетает

      и падает в струи огня.

      И плачет голодная стая,

      которая жарит меня.

      Пинчер-крысолов

      Утром, распятым заботою ранней

      в сонном ещё неглиже,

      стая крысиных пираний

      кинулась рвать и тиранить

      всё, что осталось в душе…

      Всё, что живое металось,

      клочьями – в пропасть зеро!

      Господи! Я из металла!

      Господи! Я не устала

      всё ещё верить в Добро.

      Я позову из Синичьего, Юного,

      зная целительство слов:

      Где ты, мой пинчер,

      окраса подлунного?

      Где ты, лихой крысолов?

      И раздирая

      пространство латунное,

      лаем ответит: «Я – здесь,

      я – готов!» —

      пинчер подросток

      окраса подлунного,

      друг мой, охотник и крысолов!

      Будет день

      как в детстве длинным —

      будет длиться, длиться, длиться.

      снегом сказочно-былинным

      рисовать былые лица.

      Сквозь узоры занавесок

      детство манит следом санным

      в глубь сосновых арабесок

      и поёт зиме осанну.

      И в санях