Незабываемые певцы. Юрий Сосудин

попытки петь по-настоящему относятся к началу двадцатых годов. Молодые типографские рабочие устроили самодеятельный клуб в бывшем здании церкви, что на улице Правды, там я и выступал. Выступал и с комическим хором Чарова, где приходилось играть в спектакле великого князя Владимира Кирилловича. Петь в свое удовольствие – это одно, а надо было еще и деньги зарабатывать. Устроился тапером в Народный дом, вблизи Петропавловской крепости: там был четырехъярусный кинотеатр, в котором показывали немые фильмы Чарли Чаплина, Макса Линдера, Веры Холодной. От тапера требовалось сопровождать эти фильмы непрерывной игрой на фортепиано. К концу работы болели пальцы, но музыкальное сопровождение, игра послужили хорошей тренировкой, выработали творческую выносливость, дали определенные навыки владения инструментом, научили пониманию характера эстрадного исполнительства. А после фильмов зрителей приглашали на дивертисмент. Можно было остаться и послушать певцов, песенки-ариэтки a la Вертинский, понаблюдать за кулисами творческую кухню артистов. Тогда было модно выступать в дивертисментах. Каждый день артиста видела масса зрителей. Ведь кино пользовалось чрезвычайной популярностью. Исполняя всего две-три песни, нужно было показать себя с самой лучшей стороны. А как хотелось и мне выйти на эту сцену и спеть. Я чувствовал и был уверен, что спою лучше многих других, ведь я вырос в стихии цыганской песни и русского романса. Душа рвалась к самовыражению…

      Помог случай. Па представление не приехала известная артистка и надо было срочно заполнить паузу в концерте. Вытолкнули меня на сцену, давай мол, докажи, что и у тебя голос. Спел «Песню о стратостате» на слова Демьяна Бедного. И сразу успех – неожиданный и ошеломляющий. Начал петь, сперва в сборных концертах, потом – и сольные выступления на профессиональной сцене. Пришло время думать и о собственном репертуаре, не похожем ни на чей другой. Внутреннее чутье, тонкий музыкальный вкус и советы матери помогли найти свои песни, свои романсы, до того ни кем не исполнявшиеся или исполнявшиеся когда-то очень скверно и потому забытые. В 1929 я уже написал первую свою песню. Это была довольно легкомысленная песенка, но очень популярная. Почему-то всегда ее потом считали цыганской: «Бирюзовые, золотые колечки, эх, покатились по лужку, ты ушла и твои плечики скрылися в ночную мглу…» Пел я тогда много и без устали. В каждом концерте исполнял без микрофона и усилительной техники до сорока песен. К сегодняшнему дню мой репертуар довольно обширен – около трех тысяч песен. Из них около трехсот написал сам.

      В тридцатые годы я переехал в Москву. Аккомпаниатором у меня был Д. Ашкенази; мы стремительно появлялись на сцене из разных кулис, и сразу же без объявления номера начиналась программа. Популярными стали «Калитка», «Утро туманное», «Мой костер», «Ехали цыгане», «Меж высоких хлебов затерялося», «Прощай мой табор», «Вот мчится тройка почтовая», «Эй, быстрей летите, кони!», «Нищая», «Жигули», «Газовая косынка». А позже – «Осень», «Дружба»,