Павловский вальс. Люттоли

вечерело, когда «Дрожки» ведомые извозчиком в голубом кафтане выехали на Вознесенский проспект и покатились в сторону Адмиралтейства, чей шпиль возвышался впереди. Спустя несколько минут, «дрожки» остановились у парадного входа красивого двухэтажного особняка с освещёнными окнами.

      Заплатив извозчику положенные восемьдесят копеек, Никита чуть ли не бегом направился к парадному входу и затряс в колокольчик. Дверь почти тотчас же отворилась, и показался пожилой слуга в ливрее. Он так и застыл на пороге, узрев Никиту.

      – Что с вами? – только и смог вымолвить обескураженный слуга.

      – Дрался! – бросил Никита с важным видом.

      Отодвинув слугу в сторону, он, не раздеваясь, побежал прямо в столовую. Стол уже был накрыт, но никого из семейства на месте не оказалось. Никита так проголодался, что никого не стал дожидаться. Он даже забыл фуражку снять.

      Когда в столовой появилась его достопочтимая матушка, Перина Альбертовна Анчукова, Никита уплетал в обе щеки заливную рыбу. Перина Альбертовна представляла собой воистину образец красоты и изящества. Это была высокая светловолосая женщина с ярко голубыми глазами и повадками светской львицы. Она обожала выставлять напоказ любую, даже самую незначительную мелочь, если только эта самая мелочь характеризовала её с наилучшей стороны и всё происходящее воспринимала только с точки зрения отношения к ним высшего общества.

      – Боже, Никита! – с ужасом оглядывая сына, вскричала Анчукова. В этом коротком восклицании, Анчукова выразила все чувства, которые она испытала при виде сына.

      Следом за супругой, появился отец Никиты, Альфред Робертович Анчуков. Это был невысокий, лысоватый мужчина с брюшком пятидесяти пяти лет. Он был старше супруги на четырнадцать лет и составлял ей полную противоположность. Завидев Никиту, он вначале остановился, а потом удивлённо спросил:

      – А почему у тебя фуражка грязная? И как ты можешь, есть с такой губой? Она же вздулась как яблоко.

      – И это всё что ты можешь сказать? – гневно обрушилась на него супруга. – Нашего сына едва не убили, а тебя только фуражка интересует.

      – Дорогая моя, – попытался было возразить Анчуков, но супруга и не собиралась давать ему спуска. И причина состояла не столько в Никите, сколь в постоянном желании воспитывать супруга, который на её взгляд слишком легкомысленно относился к престижу семьи.

      Никита даже не собирался слушать, как его матушка отчитывает батюшку. Он уже давно перестал обращать внимание на эти явления. Единственно его удивляло поведение отца. Тот никогда не перечил супруге. И это не зависело от сути вопроса.

      В то время, когда Анчукова отчитывала супруга за опоздание к Коршуковым и почему-то при этом показывала рукой в сторону Никиты, в столовой появилась очаровательная молодая девушка. Это и была Анна, сестра Никиты. Ей только исполнилось восемнадцать лет. Анна заслуженно считалась одной из признанных красавиц высшего света. Всё в ней выглядело совершенным. Тонкие губы,