Чужакам тут не место!. Виктор Акулов

выпрыгнул с парашютом. Больше ничего не скажу. Люди мне помогли выбраться нелегально. Почему вы требуете, чтобы я выдал их имена и тем самым подверг риску?

      Ежик: Приплыл на лодке по морю. Немецкая речь за кадром.

      Переводчик: Но в Швейцарии нет моря и в Белоруссии тоже нет.

      Еж: Но я же плыл! Я… Реками я плыл. Они в моря входят и выходят.

      Немецкая речь за кадром…

      Переводчик: Вы когда-нибудь проходили лечение в психиатрической клинике?

      Еж: Нет. Никак нет. Немецкая речь…

      Переводчик: Могли бы хоть про стандартную фуру рассказать. Документов при себе, конечно, нет?

      Еж. Не располагаю.

      Чифир: Да, они меня угнетают.

      Переводчик: Не понятно, кто именно вас угнетает? Бандиты или милиция?

      Чифир: Бандиты черточка милиция. Немецкая речь за кадром…

      Переводчик: Черточка – это, наверное, дефис. Да?

      Малая: Я махала флагом на митингах. Посещала собрания оппозиции. За это меня арестовали, но удалось сбежать.

      Еж: Я знаю, что в розыске. После отъезда ко мне домой приходили люди из КГБ с обыском.

      Витя: Нет. Совсем не имею недвижимость в России. Даже сарая нет.

      Немецкая речь за кадром…

      Переводчик: Есть подозрение, что вы – экономический эмигрант.

      Я прикусил свой черный капюшон. Еще не хватало проговориться, какие черти сюда занесли. Про это – тс-с-с!

      Витя: Вдобавок я хочу навестить могилку Бакунина. Он похоронен неподалеку.

      Немецкая речь…

      Переводчик: С Бакуниным и другими коммунистическими интересами вы, молодой ч-человек, здесь долго не протяните. Так что слишком не распаковывайте свой чемоданчик.

      Вообще-то у меня был лишь худенький дорожный пакетик.

      Я выдавал себя за другого. Старая песня. Впервые так вышло, когда застрял в голландской тюрьме Zandaam. Передо мной встал вопрос: либо сидеть годы с передышкой на вольные каникулы, либо притвориться беженцем? На родину обратной дороги не было… И на одной только могилке Бакунина из тюрьмы иностранцев не выкарабкаешься… Я выбрал свободу. Я тогда любил свободу. Ветер. Солнце. Осень. Я был другой, более, что ли, живой.

      Малая и Чифир представились мужем и женой. Ежик – якобы сынок Чифира от предыдущей жены. Я и Борода – братья Малой. Словом, «семейка». Поэтому не должны расселить в разные концы страны. Малой и Чифиру обещалась комната общежития. Там планировали штаб-квартиру. Раньше Малая прикидывалась несовершеннолетней. Когда «повзрослела», то голландская иммиграционная служба ей намекнула, что лучше свалить подобру-поздорову. Малая взяла откуп в две тысячи евро от благотворительной конторы IOM и временно капитулировала в Гродно. Теперь малолеткой не представишься. В Европе одна база данных отпечатков пальцев. Наскоро («клац, клац» – по клавишам) пробьют, какими тут судьбами… Жаль. Малолеткам более безнаказанны преступления. Впрочем, мы, взрослые дети, рассчитывали на хотя бы полгода легальной жизни в Швейцарии. Время