Операция «ЭЛЕГИЯ». Михаил Смирнов

он болван»! – воскликнул Риббентроп.

      Но через секунду-другую он решил, что Шульц, как настоящий служака, решил просто подстраховаться. Нехотя резко ответил:

      – Поиск должен вестись негласно, без шума. Ищите его в Москве, Ленинграде, – замолчал на секунду, – в общем, у русских ищите. А также, – добавил явно с усилием и очень тихо, – у англичан и американцев, и прочих наших врагов, а также нейтралов…

* * *

      Ципок и Сергеев прошли в столовую. Капитан ловко разлила из своей фляжки водку по стаканам. Мило улыбаясь, изрекла:

      – Поздравляю, Ермолай. Вот теперь ты наш человек.

      Сергеев слегка улыбнулся, последние два-три дня события развивались очень бурно. Ему было еще трудно осознать, что он уже офицер, что он участвует в государственной важной операции.

      Они выпили, стали есть.

      – Мы должны держаться вместе, – мягко вымолвила капитан. – Этот Мхитарян, вернее, – улыбнулась, – как мы договорились, Головастик – дрянной, непорядочный человек. Он никому не верит и абсолютно всех подозревает. Он может заставить тебя быть стукачом, например, стучать ему на меня. Понимаешь?

      – Не очень, – честно ответил Ермолай.

      – Потом поймешь, а пока слушай меня, – весело бросила капитан, быстро разлила водку. – Ну, давай выпьем и отдыхать.

      Они выпили, быстро поели.

      – Пошли в твою спальню, – весело бросила капитан.

      «Какая-то она сегодня необычная, веселая и милая», – подумал немного удивленный и слегка захмелевший Ермолай.

      Когда они вошли в красный уголок, Ципок закрыла помещение на ключ. Потом подошла к Ермолаю вплотную, широко улыбнулась, взяла за руки, взглянула в глаза и весело изрекла:

      – Наша сегодняшняя жизнь такая грубая и жестокая. А так хочется чего-нибудь нежного, приятного, человеческого.

      Ермолай не знал, что сказать на эти совсем необычные слова капитанши, да и тон, с которым они были произнесены. В ее глазах бегали какие-то шальные огоньки.

      – Ты хоть целовался с девчонками? – широко улыбаясь, весело спросила капитан.

      – Да, – ощущая тепло и запах женского тела, смущенно и тихо выдавил Ермолай.

      – Имел физические отношения?

      – Да.

      – Тогда поцелуй меня. Ведь я тебе нравлюсь?

      Сердце у Ермолая забилось учащенно, красивые, зеленые и одновременно огненные глаза были совсем рядом.

      – Ведь нравлюсь, Ермоша?

      В бездонных женских глазах отражалось что-то неведомое и влекущее и одновременно странное и чужое. Ермолай с усилием выдавил:

      – Да…

      – И ты мне тоже. Раздеваемся, Ермоша.

      Она быстро сбросила военную форму и предстала в соблазнительном женском белье: черных кружевных трусиках и бюстгальтере. Еще мгновение и… О!.. Ермолай впился глазами в изумительное нагое, прелестное женское тело…

* * *

      Ленинград, окрестности станции «Лиговская-Товарная»…

      В зеленых зарослях кустарника искусно замаскировался молодой мужчина в зеленоватой, военной