Реввоенсовет. Аркадий Гайдар

спросил, не отходя от двери, тот.

      – Ничего! – побледнел от испуга Димка. – Я спал… – И незаметно ногой двинул предательски выглядывающий в сене приклад. В ту же минуту, точно тяжелый и внезапный удар по голове, грохнул глухой, но сильный выстрел.

      Димка чуть не сшиб Головня с лестницы, бросился прямо сверху на землю и, преследуемый по пятам, пустился через огород, ничего не соображая и не различая.

      Перескочив через плетень возле дороги, он оступился в канаву и здорово грохнулся, но, невзирая на боль, вскочил снова и сейчас же почувствовал, что настигнувший его рассвирепевший Головень крепко впился пальцами в рубаху.

      «Пропал! – подумал Димка. – Ни мамки, никого – убьет теперь». – И, получив сильный удар, от которого черная полоса поползла в глазах, он упал на землю и съежился, приготовившись получить еще и еще. Но ни другого, ни третьего не последовало. Отчего-то застучала дорога ударами, почему-то разжалась рука Головня, и кто-то крикнул гневно и повелительно:

      – Не сметь!

      Открыв глаза, Димка увидел сначала лошадиные ноги… Целый забор лошадиных ног.

      Кто-то сильными руками поднял его за плечи и поставил на землю. Только теперь Димка рассмотрел окружавших его кавалеристов и всадника в черном костюме с красной звездой на груди, перед которым растерянно стоял Головень.

      – Не сметь! – повторил незнакомец. И, взглянув на заплаканное лицо Димки, добавил мягко: – Не плачь, мальчуган, и не бойся. Больше он не тронет ни сейчас, ни после, – и кивнул головой одному из сопровождающих.

      Отряд рысью помчался вперед.

      Остался один и спросил строго у Головня:

      – Ты кто такой?

      – Здешний, – хмуро ответил Головень.

      – Почему не в армии?

      – Год не вышел.

      – Фамилия? – коротко спросил тот. – На обратном пути проверим.

      И ударил шпорами кавалерист, – прыгнула лошадь с места в галоп, – и легко умчался вперед.

      Убежал с ругательством и Головень, а на дороге остался один недоумевающий и не опомнившийся еще как следует Димка.

      Посмотрел он назад – нет никого.

      Посмотрел по сторонам – нет Головня.

      Посмотрел вперед и увидел, как чернеет точкой и мчится, исчезая у закатистого горизонта, черный незнакомец и его отряд.

      II

      Высохли на глазах слезы, утихла понемногу боль в спине. Но домой Димка идти еще не решался, – подумал, что нужно обождать до ночи, когда Головень ляжет спать.

      Потихоньку направился к речке. Темная и спокойная у берегов под кустами, вода на середине отсвечивала розовым блеском, играла тихими всплесками, перекатываясь через мелкое, каменистое дно.

      На том берегу, возле опушки Никольского леса, заблестел тускло огонек костра. Почему-то он показался Димке очень далеким и заманчиво-загадочным. «Кто бы это? – подумал он. – Пастухи разве?.. А может, и бандиты… ужин варят… картошку с салом или еще что такое…»

      Ему здорово захотелось есть. И Димка пожалел искренне, что он не бандит.

      В сумерках огонек