Фальшивомонетчики. Андре Жид

дорогой мой… если я хорошо помню, у меня уже есть муж, которого я забыла где-то в Англии. Как! Неужели я не говорила вам об этом?

      – Должно быть, нет.

      – Вы и сами могли бы догадаться: леди не бывает без лорда…

      Граф де Пассаван, никогда не веривший в подлинность титула своей приятельницы, улыбнулся. Лилиан продолжала:

      – Еще одно слово. Вам пришло в голову сделать мне это предложение, чтобы создать приличный фасад вашей жизни? Нет, дорогой, нет. Останемся такими, какие мы есть. Друзьями, идет? – И она протянула де Пассавану руку, которую тот поцеловал.

      – Черт побери, я так и знал, – вскричал Винцент, входя. – Он надел фрак, предатель!

      – Видите ли, я обещал ему остаться в пиджаке, чтобы ему не было стыдно за свой костюм, – сказал Робер. – Очень прошу вас извинить меня, дорогой друг, но я вдруг вспомнил, что у меня траур.

      Голова Винцента была высоко поднята; все в нем дышало торжеством, радостью. При его появлении Лилиан вскочила. Она пристально посмотрела ему в лицо, потом запрыгала, заплясала, закричала, весело накинулась на Робера и стала колотить его кулаками в спину (Лилиан немного раздражает меня, когда разыгрывает девочку).

      – Он проиграл пари! Он проиграл пари!

      – Какое пари? – спросил Винцент.

      – Он держал пари, что вы опять проиграетесь. Говорите скорее, сколько выиграли?

      – Я проявил необыкновенные смелость и силу воли: остановился на пятидесяти тысячах и прекратил игру.

      Лилиан вскрикнула от восторга.

      – Браво! Браво! Браво! – кричала она. Потом бросилась на шею Винценту, который всем своим телом почувствовал ее горячее гибкое тело, странно пахнущее сандалом, и стала целовать его в лоб, в щеки, в губы. Винцент, шатаясь, освободился. Он вытащил из кармана пачку банкнот.

      – Вот, получайте ваши деньги, – сказал он, вручая Роберу пять бумажек.

      – Теперь вы должны их леди Лилиан.

      Робер передал ей кредитки, которые та швырнула на диван. Лилиан задыхалась. Чтобы прийти в себя, она вышла на террасу. Был тот смутный час, когда кончается ночь и дьявол подводит итоги. С улицы не доносилось ни звука. Винцент сел на диван. Лилиан повернулась к нему и в первый раз обратилась на «ты»:

      – Что же ты собираешься теперь делать?

      Он обхватил голову руками и сказал каким-то рыдающим голосом:

      – Ничего больше не знаю.

      Лилиан подошла к нему и положила ему на лоб руку; Винцент поднял голову; глаза у него были сухие и пылающие.

      – Пока чокнемся втроем, – предложила она и наполнила токайским три бокала.

      Когда все выпили, она обратилась к мужчинам:

      – Теперь оставьте меня. Поздно, у меня больше нет сил. – Она проводила их в переднюю, потом, когда Робер прошел вперед, сунула Винценту в руку маленький металлический предмет и прошептала: – Выйди с ним и приходи через четверть часа.

      В передней дремал лакей, которого она дернула за рукав:

      – Посветите этим господам и выпустите их.

      Лестница