Исцеление в жизни и смерти. Стивен Левин

продолжало увядать. Очевидно, исцеление было совсем не таким, каким мы его себе представляли. Ясно, что исцеление не ограничивалось телом.

      Вопрос «Где мы можем найти своё исцеление?» обрёл более широкий контекст. Он стал вопросом об исцелении всей жизни. Об исцелении, ради которого каждый из нас пришёл в этот мир.

      Среди тех, кто склонен был двигаться в сторону физического и психологического, а также духовного исцеления, многие люди обладали одной общей чертой. Их объединяла восприимчивость, открытое отношение к переживаемым состояниям, своего рода отсутствие сопротивления. Не всегда это было заметно с первого взгляда, поскольку у людей с разными темпераментами эти качества проявлялись очень по-разному. Нельзя сказать, что эти люди шли одним путём, говорили одинаковым голосом или произносили одинаковые слова. Но для каждой личности это будто бы было неким обучением – отпускать и входить в жизнь более полно, каждый миг, ощущать новизну жизни с каждым вдохом.

      Мы заметили, что многие люди, которые будто не способны были к исцелению, не принимали свою болезнь, вместо этого встречая её со следующей установкой: «Победа будет за мной!» Большинство из них были настроены против своих болезней, своих опухолей, защищаясь от них с помощью «палок» – самобичевания, самоотрицания, «я против меня», «я против боли». Другие, как мы заметили, были заодно со своей болезнью, а не против неё, прикасаясь к её глубинам, исследуя её, избавляя её от самоистязания благодаря нежному и милосердному отношению – «я ради себя», «я с моей болью, с моей болезнью». Именно тем, кто был против себя, в ссоре с собой, кто пытался победить болезнь, казалось, было труднее всего, и они медленнее всех исцелялись, если исцеление вообще имело место. Однако те, кто встречался со своей болезнью в сердце, а не в уме, по всей видимости, имели совершенно иной опыт. Не все из тех, кто принял свою болезнь, сохранили жизнь в теле, но мы наблюдали такое исцеление, которое выходило за пределы наших прежних определений понимания. Прежние проблемы растворялись в любящей доброте, с которой эти люди встречали боль в своём теле и смятение в уме. Боль начала время от времени свободно пребывать в пространстве внимания. Давние сопротивления и обиды как будто пришли в большую гармонию. Приоритетом стала вера.

      Это были пациенты, которые увидели, что болезнь – не поражение, а боль – не наказание. Когда они исследовали свои боль и болезнь с исцеляющим вниманием, изучали сомнения в себе, чувство недоверия и обречённости, которое легко заставляет нас полагать, будто жизнь «невыносима», перед ними словно открывался новый путь. Возникала новая готовность принимать уроки, заложенные в каждом мгновении болезни, каким бы оно ни было; для изучения и проживания открывалась сама новизна жизни. Это были люди, которые приняли свои боль и страх, и с новой открытостью, а порой и по-новому удивляясь жизни, вступили во взаимодействие с тем, что всегда было ограничено рамками страха и ненависти.

      Одному мужчине