Четыре танкиста. От Днепра до Атлантики. Валерий Большаков

наставлял старшего сержанта Борзых. Или у них опять спор. О-о… Это надолго. Сцепились старый и малый…

      – Товарищ подполковник!

      – Здесь я, у танка. Ты, Илюха?

      – Я!

      Из темноты показался Илья Полянский, и Репнин крепко пожал ему руку.

      Вскоре подтянулись остальные «товарищи командиры». Последним явился майор Кочетков, начальствующий над моторизованным батальоном.

      В последние дни он взорлил – его мотострелков пересадили на бронетранспортеры Б-4, появившиеся от скрещивания грузовика «ЗИС-15» и легкого танка «Т-70», и на ТНПП – танки непосредственной поддержки пехоты, переделанные из «Т-80». Почти семьдесят бронемашин! Это было дорого, но эффективно – пехота обрела мобильность, а заодно какую-никакую защиту.

      Да и что значит – дорого? Жизни дороже.

      Майор выступил первым.

      – Здравия желаю, товарищ подполковник, – бодро обратился он к Репнину. – А, может, пока темно, и выступим? А? По приборам ночного видения? Мои поддержат!

      – А на кого ты собрался выступать? – проворчал майор Козелков, командир 4-го танкового полка. – Ни «Пантер», ни «Тигров» там нет, просто каждый дом превратили в укрепление, в дот или дзот.

      – Ночью надо спать, – усмехнулся Репнин. – Выступим с утра, часам, думаю, к десяти. Разведка доносит, что приближается большая колонна противника, с сильным боевым охранением. Вот ее-то нам и надо будет встретить. Значит, так. Разобьемся на три группы. Сначала что касается 4-го танкового полка. Десять танков 1-го батальона Заскалько занимают Александровку. Десятка из 2-го батальона Полянского обходит Одноробовку. Твоя задача, комбат, будет такая – двигать на юг, перерезать дорогу и выйти вражеской колонне в тыл.

      – Есть, товарищ подполковник! Ударим с тыла, – кивнул Илья.

      – Теперь ты, Леня. Карта есть?

      Капитан Лехман достал из планшета и развернул карту на броне танка. Филатов залез наверх и стал подсвечивать фонариком.

      – Смотри. Вот здесь яр, глубокий, он огибает луг. Двигаешься по нему и выходишь к дороге с запада.

      Лехман кивнул.

      – Есть атаковать с запада! Зайдем от этого леска.

      – Давай. А основная группа будет атаковать противника в лоб отсюда. Здесь позиция выгоднее…

* * *

      По старой солдатской привычке Репнин залег, как только все приказы были отданы, а «фигуры расставлены».

      Залег прямо на броне, сложив брезент над дизелем, от которого шло тепло. Ватник под голову – вот тебе и подушка.

      Стащил сапоги и поставил рядом, развесив на голенищах портянки, ослабил ремень и лег, закинув руки за голову.

      Сердце билось ровно, а вот и мысли потекли спокойно, без спешки. Геннадий давно уже относился к происходящему с прохладцей врача или исследователя. Шла война, но особо сильных эмоций эта мировая бойня не вызывала.

      Репнин не испытывал ненависти к врагу. Правильно сказали однажды братья Стругацкие (скажут!): «Ненависть – это перегной страха». Фашисты – опасный, сильный, умелый противник. Слава тем, кто сумеет их одолеть. Но ненавидеть