Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.). Федор Селезнев

политики, между историками нет единства. Н.Г. Думова, опираясь на высказывания Струве, считала, что позицию кадетов определяло стремление к росту внешнего могущества государства[104]. Для В.В. Шелохаева именно Струве в «наиболее концентрированном виде» изложил основное содержание внешнеполитической доктрины русского либерализма[105]. Однако автор фундаментальной биографии Струве, Ричард Пайпс, показал, что его герой по ряду принципиальных вопросов, включая отношение к государству и его задачам, в кадетской партии зачастую оставался в одиночестве. И хотя «Русская мысль», которую редактировал Струве, «воспринималась в качестве кадетской трибуны, фактические отношения редакции с руководством конституционных демократов всегда были довольно прохладными, а временами и откровенно враждебными»[106].

      Это относится и к проблемам внешней политики. С точки зрения Ш. Галая в этой сфере мнение Струве не отражало линию кадетской партии: в рядах КДП тот один «выступал в защиту активной политики на Балканах и приветствовал возможность войны в Европе». Даже товарищи Струве по правому крылу партии и те весной 1914 г. с ним разошлись, – писал Галай[107]. Для конституционных демократов как партии было характерно неприятие политической и экономической экспансии, – утверждает С.И. Шабанов[108]. Между тем, по Пайпсу, Струве наоборот полагал, что бассейн Черного моря и Балканы представляют для России «естественные и законные векторы империалистической экспансии»[109].

      Под эту теорию редактор «Русской мысли» подводил экономический базис и призывал интеллигенцию шагнуть навстречу буржуазии. Однако эти взгляды оказались чужды большинству кадетов[110]. Именно понимание «несовпадения нужд России с узкими частными интересами промышленников и торговцев» обусловило, как считал Галай, склонность кадетов к миру и их оппозицию «любой политике, влекущей за собой общеевропейскую войну»[111]. При этом В.С. Дякин особо отмечал пацифизм кадетской интеллигенции и её связи с международным «Обществом мира»[112].

      Таким образом, одни историки рисуют кадетов «империалистами», другие «пацифистами». Как совместить эти противоположные характеристики? На мой взгляд, здесь возможны два варианта. Либо кадеты были всегда едины в оценках желательной внешней политики страны, но с течением времени позиция партии превратилась из «пацифистской» в «империалистическую». Так, например, считает И.Е. Воронкова. По её мнению «кадеты некоторое время являлись активными пропагандистами пацифистских идей, однако Балканские войны 1912–1913 гг. заставили их отказаться от “великой иллюзии” и вернуться на почву практических размышлений о способах и путях обеспечения национально-государственных интересов и безопасности»[113]. Другой вариант: подобно тому, как по отношению к вопросам внутренней политики КДП разделялась на «правых» (П.Б. Струве, В.А. Маклаков, М.В. Челноков), «левых» (Н.В. Некрасов,

104

Думова Н.Г. Кадетская партия в период первой мировой войны и Февральской революции. М., 1988. С.17.

105

Модели общественного переустройства России. XX век./ Отв. ред. В.В. Шелохаев. С.328.

106

Пайпс Р. Струве: правый либерал, 1905–1944. Том 2. М., 2001. С.226.

107

Галай Ш. Конституционалисты-демократы и их критики // Вопросы истории. 1991. № 12. С.9.

108

Шабанов С.И. Внешнеполитическая концепция партии кадетов (1905–1917): Дисс… к.и.н. М., 1994. С.234 и др.

109

Пайпс Р. Указ. соч. С.235.

110

Подробнее об отношениях КДП и предпринимательского сообщества см.: Селезнев Ф.А.Конституционные демократы и буржуазия. (1905–1917 г.). Нижний Новгород, 2006.

111

Галай Ш. Указ. соч. С.9.

112

Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны (1914–1917). Л., 1967. С.47.

113

Воронкова И.Е. Указ. соч. С.30.