Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию. Валентин Портных

Читать онлайн.



Скачать книгу

к французскому духовенству Иннокентий III предписал интегрировать псалом в ежедневные богослужения[178], а затем повторил это предписание в булле Quia maior, отправленной верующим различных регионов (опять же, введение псалма именно в ежедневные богослужения) (1213)[179]. Гонорий III давал аналогичное предписание ежедневного произнесения 78-го псалма во всех церквях в 1224 г.[180]

      Резюмируя, можно констатировать, что, хотя представление о Святой земле как наследии Бога не было чуждо и более ранним источникам, его серьезное распространение относится к времени третьего крестового похода.

      1.2.2. Захват Святой земли – личное оскорбление Бога, достойное отмщения

      Еще одним аргументом, основанным на особой значимости Святой земли лично для Христа, является идея о том, что сарацины нанесли Богу личное оскорбление, за которое необходимо отомстить. Как и в случае с тезисом о Святой земле как о наследии Бога, существование самой идеи как таковой мы можем зафиксировать уже во времена первого крестового похода, однако широкое распространение она получает в конце XII в. И именно в это время лишь она берется на вооружение пропагандой.

      С. Трууп, написавшая монографию по поводу идеи возмездия в крестовых походах, демонстрирует: идея о крестовом походе как об отмщении уже имела определенное хождение во времена первого крестового похода[181]. Впрочем, она, видимо, была еще не так распространена[182]. Примеров по периоду до 1187 г. С. Трууп приводит очень немного. Более того, в нашем случае эти примеры еще нужно критически оценивать: С. Трууп изучает идею отмщения во всех ее проявлениях, и далеко не везде речь идет конкретно об отмщении за оскорбление, нанесенное Христу, которое в данный момент нас интересует.

      Дж. Райлей-Смит говорит об идее отмщения оскорбления Богу как об одном из элементов представлений современников о первом крестовом походе, но при этом не дает конкретных примеров и не уточняет, какая именно терминология применяется в этих примерах[183]. В том же ключе говорит С. Кангас опять же на примере первого крестового похода (crusade can be interpreted as a blood feud pursued to take vengeance for the insults suffered by the supreme Lord), однако не подкрепляет это примерами[184].

      Если же обобщить имеющиеся сравнительно немногочисленные примеры интересующей нас идеи об отмщении за оскорбление, нанесенное лично Богу, датируемые периодом ранее 1187 г., можно четко увидеть то, чего раньше не замечали: все эти примеры не относятся к пропаганде, а лишь отражают восприятие событий современниками, и не более того. Видимо, идея вначале была не более чем мнением современников событий, а затем была принята на вооружение пропагандой.

      Рассмотрим имеющиеся примеры интересующей нас идеи по порядку.

      В хронике Бальдрика Дольского приведена речь некоего священника перед началом штурма Иерусалима. В ней, помимо общего плачевного состоянии оскверненной Святой земли, а также обоснования ее значимости, говорится о вредительстве непосредственно Богу: «они издеваются и порицают Христа и наш закон» (ipsi



<p>178</p>

Linder A. “Deus venerunt gentes”. P. 152.

<p>179</p>

PL. T. 216. Col. 821 (год 16, письмо 28). Про литургические новшества, связанные с крестовыми походами, в целом, см.: Maier С. Т. Crisis, Liturgy and the Crusade in the Twelfth and Thirteenth Centuries // Journal of Ecclesiastical History. 1997. Vol. 48, no. 4. P. 628–657.

<p>180</p>

Linder A. Raising Arms. P. 38.

<p>181</p>

Throop S. Crusading as an Act of Vengeance. P. 47.

<p>182</p>

Ibid. P. 47.

<p>183</p>

Riley-Smith J. The First Crusade. P. 114.

<p>184</p>

Kangas S. Deus vult. Violence and Suffering as a Means of Salvation during the First Crusade // Medieval History Writing and Crusading Ideology / Ed. M. S. Lehtonen, К. V. Jensen. Helsinki, 2005. P. 167.