Черри. Мишель Франсис

еще, но Изабелла разговаривала с француженкой средних лет, судя по всему, поварихой, а Лора только что вышла из дома с подносом напитков в руках. Бриджит вернулась к своему лежаку и приняла красивую позу, ложась под лучи вечернего солнца.

      – Напитки? – позвала Лора, и Черри взяла с подноса пиво. Следом за Дэниелом она подошла к пустым шезлонгам у бассейна и неловко села, поглядывая на довольную физиономию Николь, рядом с шезлонгом которой оказался Дэниел. Лора с Изабеллой стояли у стола в глубине сада и увлеченно сплетничали. Черри опустила глаза на свое платье и вдруг заметила нитку, поползшую у колена. Чтобы не заметили Николь и Бриджит, она решила не вытягивать ее.

      – Как твои дела? – спросил Дэниел у Бриджит. – Нашла себе работу?

      Бриджит приподняла очки и усмехнулась.

      – Издеваешься, – после чего опустила очки обратно на глаза и откинулась в шезлонге, поднимая лицо навстречу солнечным лучам. Они золотили ее смуглую кожу и темные волосы.

      – А ты, Дэниел? – Акцент Николь действовал Черри на нервы. – Чем ты занимаешься?

      – Врач-практикант.

      – Врач! – она смерила его восхищенным взглядом, и Черри закипела от злости. Как она могла вести себя так откровенно? Разве ей не было неловко быть в бикини при первом знакомстве с мужчиной? Неужели все из-за денег? Неужели они вселяют такую непоколебимую уверенность? Несмотря на свою неприязнь, Черри понимала, что придется изображать симпатию к ним обеим. Хотя бы в присутствии Изабеллы и Лоры.

      Дэниел продолжал добиваться ответа от Бриджит:

      – Ну, так нашла?

      – Просто некоторые хотят попутешествовать, расширить кругозор и посмотреть мир прежде, чем связывать себя изнуряющими графиками.

      – Зимой ты каталась на лыжах, летом – на яхтах. Ты вообще уверена, что покидала Европу?

      – Я была на Мальте.

      – Это Европа.

      Черри подумала было, что Бриджит шутит, но нет, она приподняла очки и удивленно посмотрела на Дэниела.

      – Серьезно? Ну, у меня с географией всегда были проблемы. К счастью, международным репортером я быть не собираюсь. А то бы я точно заблудилась.

      – Главное – знать, на какой самолет сесть.

      Она приподнялась.

      – Правда?

      – Нет.

      – Знаю, ты считаешь меня бестолковой, – сказала она с улыбкой, как будто бестолковость была чертой, достойной уважения, – но вообще-то… Я найду себе работу. Ближе к дому.

      – Правда? Ты действительно пополнишь ряды рабочего класса?

      – Я жду, когда дядя Вик найдет мне место в издательстве. Это друг семьи, – пояснила она для Черри.

      – То есть, пока ничего конкретного, – сказал Дэниел.

      – А вот и нет, – ответила она торжествующе. – Он уверен, что в сентябре что-нибудь подвернется.

      И ведь она получит работу, мрачно думала Черри, и не подумает о тех, кто выбивался из сил, чтобы чего-то добиться в профессии, о тех, кто был лучше квалифицирован, о тех, кто любил свое дело и знал его в десять раз лучше. Полные надежд люди останутся на обочине, а