Нечистая сила. Виктор Рябинин

Анну, которая о ту пору помогала ей по хозяйству и пребывала в отдохновении возле верхних бойниц цитадели. Синяя Борода тогда дело загладил, объяснив всё распространением чумы и язвы, но как раз на этом балу, под фейерверк и салюты, надумал указать своё место среди прежних жён и седьмой заполошной супруге.

      – Ну, за самовольство надо наказать, тут никто возражать не станет, – разумно заметила Яга. – Значит, восточный азиат увёз-таки в свои края бабёнку, укрыв от наказания?

      – Даже конца праздника не стал дожидаться. Поспешил трофеем с собратьями поделиться. А вот теперь чистая беда. Борода отдавал Али-Бабе в пользование Трифину всего на месяц, от Сильвестра Курятника до Досифея Гусятника, а потому требует жену назад для справедливого самосуда. Азиат же и думать об этом забыл. Говорит, мол, в ихних краях так к мадам душой и телом народ прикипел, так не нахвалятся её расторопностью и умением, что даже янычар к ней приставили для караула. Дело дошло до того, что сам Али-Баба французский язык выучил, а стражники от Трифины французский насморк по третьему разу даром заполучили. Все сорок разбойников уксусом и молитвой до сей поры предохраняются.

      – Во-от какие очевидные невероятности в мире происходят. Во-от какие страсти кипят в подлунном мире, – вроде как мечтательно протянула Баба Яга. – А тебе-то какое дело до всего этого? Пущай сами разбираются посреди таких подарков.

      – Так я же слово давал, что возвернётся жёнушка к хозяину. Да и дружбы с Бородой терять не хочется. Вот он Марию-Антуанетту для обмена прислал, тоже красавица да ещё и царских кровей, – и Бессмертный ласково погладил безголовый стан королевы.

      – А королева-то согласна? – невольно спросила Яга, глядя в потухшие глаза страдалице.

      – Как же, как же! Не только согласна, но и просит восточного убежища. Заел беднягу французский народ и его управители. Видишь, до срока старости головы лишили. Так что отвези ты нас в пустыни Аравийские. Поменяем Марию на Трифину да и дело с концом, – выдохнул облегчённо Бессмертный и приумолк устало, так как такие длинные речи давно не говаривал, а тем более с голым черепом и челюстной его составляющей. Он и сам толком не заметил, как в пылу красноречия вся купеческая личина слетела, словно с яблонь дым. Зато эти его последние слова вернули бабушку в суровую действительность, и она сказала, поджав губы:

      – Я бы с дорогой душой помогла, да ступа моя сломалась, чёрт бы её побрал. Нелётная для неё погода уже вторые сутки. Может ты поможешь либо советом, либо рукоприложением к механизму?

      – Нет, – отказался сходу Бессмертный, – я специалист по живому материалу. Живое в неживое могу, а наоборот – извольте не гневаться. Тут надобно Федотку с Викешкой кликнуть, они одним своим видом и мёртвого поднимут, – и он свистнул особым образом, то есть просто прогнав ветер через ушные дырки голой черепной коробки.

      – Да и ты далеко не отлучайся, – Яга дёрнула Кощея за берцовую кость, – вдруг девка заявится. Только прими божеский вид да чучело безголовое отошли в кусты.