XY?. Виктор Леонидович Коротков

есть и нас штрафанут.

      – Да нет тут ГАИ, – встрял Леха.

      – Давай проверим.

      – Ладно. Давайте спать. Может, это вообще все сон, – сказал Митя. – Мы проснемся и все.

      – Не-а, – сказал Тим, – не получится. Не может всем вместе один и тот же сон снится, мы же не в фильме «Кошмары на улице Вязов».

      – Да, Фредди не видно, – ответил я.

      – А если мы чей-то сон? – спросил Митя.

            Мы все задумались.

      – Да быть такого не может. Сам подумай, человек не может столько спать, сколько мы живем, – сказал Леха.

      – А если этот человек сейчас в коме? – предположил я.

      – Не вижу смысла во всем этом.

      – Я тоже, – согласился Тим.

             Мы гладко подъехали к пыльной обочине. Митя выключил свет в салоне. На улице была глухая ночь.

      – Спокойной ночи.

      – Сладких снов.

      – Приятных сновидений.

      – Крепких снов.

      IV

            Вокруг меня преобладали в основном серые цвета. Трава на детской площадке, песок, асфальт – все серое.       Людей почти не было, только в дали между невысокими панельными домами расхаживали темные силуэты. С этой дистанции невозможно было различить кто идет, парень или старик, девушка или девочка.

            Вокруг меня было пусто, как в душе у олигарха.       Я решил пройтись.

            Силуэты были уже совсем близко и тут я куда-то переместился или лучше сказать телепортировался.

            Я был около подъезда. Этот дом я помнил, я знал многих людей оттуда.

            Странно было то, что около подъезда были разбросаны зеленые еловые веточки. На сером фоне они сильно выделялись.

            Потом я начал слышать голоса:

            – Наташа умерла. Машина сбила. Только не расстраивайся, все будет хорошо.

            Наташа.

            Я знаю ее хорошо, даже очень. Еще бы она мне в детстве нравилась. Сейчас не так, но все же…       Не знаю почему, но я не испытал сочувствия. Наверно, из-за того, что я знал, что это сон.

            Снова телепортация. Меня вновь выкинуло на детскую площадку.

            Я осмотрелся. На большой ржавой, но рабочей сфере, на которой мы в детстве все катались стояла Наташа. Он стояла на самой вершине, как китайский монах. Она не двигалась и сфера тоже.

            Она выглядела как сейчас в плане возраста. Те же русые волосы глаза, но она была тоже, как и все вокруг, серая, лишь над головой шло какое-то освещение, похожее скорее на миниатюрную летающую тарелку, чем на нимб.

            – Не переживай, – сказала она.

            – Я не переживаю, – ответил я.

            – Я не про себя.

            – А про что?

            – Про жизнь.

            – В ней у меня нет проблем.

            – Нет, есть. Ты часто думаешь о смысле жизни.       – Есть такое.

            – Хочешь я тебе скажу, что это такое, жизнь?

            –