Кот с Монмартра. История давно минувших дней. Игорь Кабаретье

господина в таких обстоятельствах, и в этом контакте не было ничего компрометирующего, так как у них обоих на руках были перчатки, кожаные, подбитые мехом перчатки, толщина которых была подобна защите кирасиров на зимнем переходе.

      Господин, который уступил только что даме своё место, был, между тем, ни очень красив, ни очень молод.

      На вид ему можно было дать лет сорок и даже больше. Его усы и седоватые бакенбарды были по-военному, очень коротко пострижены. На нем было пальто, которое должно было быть куплено в какой-то дешёвой лавке, берущей заказы на шитье у низшего класса, и широкополая шляпа из твёрдого войлока, неспособная принимать модные формы.

      Он, впрочем, имел довольно правильные, как будто вырубленные топором, черты лица.

      Этот, возможно, военный в отставке, со значительной ловкостью поднялся на пассажирские места на крыше, на империал, и сел на скамейку у входа, на первом сиденье, рядом с подножкой, которая служит для того, чтобы спускаться вниз.

      В то время, когда он располагался там, поднимая воротник своего пальто, дама, которой он так запросто уступил своё место, уже занимала его сиденье в задней части тёплого салона омнибуса, между старухой, покрытой шерстяной накидкой с капюшоном и молодой женщиной, очень просто одетой.

      Чуть дальше, у окна, сидела огромных размеров кумушка, с которой, по совести говоря, требовалось бы брать двойную плату за билет, так как она буквально выталкивала с места своего соседа слева.

      Напротив сидел мужчина, вернее юноша, стройный смуглый юноша, с яркими блестящими глазами и улыбающимся ртом, головой настоящего художника, но художника приезжего, потому что одежда его не была неряшливой, а вид турбулентным, кой присущ парижской богеме после набега на окрестные забегаловки за пределами кольцевой дороги.

      Другие пассажиры полностью соответствовали облику завсегдатаев местного омнибуса: буржуазия, возвращающаяся домой после вечера, проведённого с родственниками, проживающими по другую сторону Парижа, мамаши с детьми в пелёнках, работники мануфактур после вечерней смены, думающие лишь об одном-как бы побыстрее забыться глубоким сном, едва ступив на порог своих лачуг.

      Тяжёлый омнибус начал движение, прозвонив серебряным колокольчиком, и кондуктор потребовал денег, после чего пассажиры стали передавать ему монеты из рук в руки.

      Смуглый юноша не упустил свой шанс и воспользовавшись этой возможностью, начал рассматривать своих попутчиков.

      Он решил, что всего лишь два персонажа достойны его внимания, чтобы задуматься над их поступками и личностями, и одна из них, это та, что располагалась vis-à-vis по отношению к нему, и не упустил ничего из небольшой сцены, которая предшествовала отправлению омнибуса, и надо отдать ему должное, он и сам был готов предложить своё место незнакомке, но мужчина в круглой шляпе оказался проворнее. Юноша также не упустил из вида рукопожатия, которым обменялись между собой дама и любезный господин, почивший на лаврах