Всегда говори «всегда». Татьяна Устинова

заманчивы и так отчетливы, что она не сомневалась – все сбудется, и именно так, как она нарисовала!

      Вот счастливый малыш сидит на загорелых папиных плечах, большие мужские руки уверенно держат пухлые детские ножки.

      Вот утренник в школе или, может, в детском саду, и они оба любуются белочкой или зайчиком, скачущим в самом центре визжащего, веселого, счастливого детского круга.

      Вот море до горизонта. Небо до моря. Песок до воды. В воде волны, синие-синие, и там, в синеве, как будто в счастливом сне, стремительно и неслышно идет под белым парусом яхта. На песке сидит босой мужчина, он улыбается, и солнце блестит на загорелой коже его плеча, и самое главное – это любимый мужчина, открытый, понятный и ясный, мужчина «навсегда», что бы ни случилось и как бы ни повернулась жизнь!..

      Ольга Громова знала совершенно точно – если сильно чего-нибудь желать, это обязательно сбудется. Самое главное – желать… правильно.

      Из того, о чем мечталось когда-то, сбылось почти все – дети, утренники, семейные пикники на природе, собственное дельце, небольшое, но свое, доход не бог весть какой, но на все хватает. На море, правда, пока так и не съездили, но, главное, Стас счастлив! Ему всю жизнь так хотелось заниматься машинами – вот он и занимается в своей автомастерской, где все как у людей, и гараж, и мойка, и мастера хорошие!.. К нему даже в очередь записываются, и вообще в их городке ее муж – человек не последний.

      Когда она так подумала про Стаса – не последний, мол, человек! – ей стало вдруг ужасно смешно. Ну, надо же, до чего дело дошло, она думает, как какая-то клуша из кино про провинциальную жизнь!.. Лежит с утра пораньше под бочком у любимого супруга и размышляет – всерьез! – о том, что ее муж занимает «известное положение», и сама от этого в восторге.

      – Ста-ас, – позвала она тихонько и засмеялась.

      Ей очень хотелось, чтоб он проснулся. Она повернулась, подперла голову рукой и уставилась на него – вдруг он просто так возьмет да и проснется, но он, конечно же, не просыпался! Тогда она дунула ему в ухо. Он завозился, как разбуженный среди зимы медведь, но глаз не открыл.

      Она знала, что он уже не спит, конечно. И все это была просто игра, и ей нравилось в нее играть.

      Сделав вид, что совсем уже собирается вылезать из постели, Ольга неожиданно прыгнула на мужа. Какое-то время он крепился, а потом все же захохотал, и из-под одеяла высунулась рука и утянула ее туда, где было горячо и щекотно.

      Некоторое время они целовались под одеялом, а потом Ольга вынырнула, просто чтобы подышать немного.

      – Мама!

      Они замерли, как школьники, застигнутые родителями на бабушкином ковровом диване.

      – Е-мое…

      Ольга быстро зажала ему рот рукой. Если лежать тихо и признаков жизни не подавать, может, еще и…

      – Мама! Мам, вставай!

      – Да что такое-то?! Чего она поднялась ни свет ни заря?!

      Ольга вздохнула.

      Ничего не выйдет, это уже ясно как день.

      День, день…

      День