Потерянное наследство и хронология. История вокруг двух хронологий в одном тексте. Андрей Николаевич Ковалев

я не сомневаюсь, поскольку сам часто слышал, как одержимые в исступлении взывали к его имени и, покоряясь его чудодейственной силе, каялись в своих преступлениях» /23, с. 262/. Считалось, что этот дар передавался по наследству чуть ли не всем королям. Аббат Гвиберт, автор XII века, в трактате «Приметы святых» пишет о своем короле Людовике VI: «Да что там? разве не видели мы, как повелитель наш, король Людовик, свершает обычное чудо? Собственными глазами зрел я, как больные, страдающие золотухой, с язвами на шее или других частях тела, толпами сбегались к нему и молили его, чтобы коснулся он их рукой, а притом и осенил крестным знамением… Отец его Филипп также наделен был сим славным и чудесным даром и пользовал болящих с превеликим пылом, однако ж, не знаю за какие грехи, дара сего лишился» /24, с. 96/. Следующий сохранившийся источник об этой особой способности относится к Людовику Святому78. М. Блок подчеркивает, что, видимо, было распространено представление о передаче этой способности по наследству. При этом «Капетинги всегда представляли себя законными наследниками каролингской династии, а Каролинги – наследниками Хлодвига и его потомков» /24, с 125/.

      Если передается по роду, то это доказывает (в умах подданных) такую степень сакральности королевской власти (заключенной в ее крови), которая не просто частично покрывает сакральность священнослужителей церкви, но и превосходит ее. С одной стороны, распространение такого взгляда в XVI веке было бы выгодно протестантам, с другой, как это отметил еще Джеймс Фрэзер (1854 – 1941) в своей «Золотой ветви» /26, с. 232/, – он отражает древние верования, которые не умирали на протяжении всей тысячи лет господства христианства в Европе. А эпоха Возрождения и последующая Реформация отчасти даже усилили жизнь этих древних частей человеческой психе. Но усилившаяся часть психе должна была каким-то образом ужиться с наступающим веком науки. Древнее верование должно было обрести новое частное очертание. И этой попытке синтеза отчасти могли соответствовать поиски «узаконенных» корней святости королевской крови среди легендарных святых, стоявших у истоков христианства, – Марии Магдалины, Иакова, Иосифа Аримафейского, но в первую очередь – среди потомков Девы Марии. Поэтому не стоит удивляться, когда узнаешь, что Людовик XI (1461 – 1483) настаивал на принадлежности Магдалины к роду французских монархов. Хотя острой необходимости не было: «Французские и английские короли смогли стать врачевателями-чудотворцами потому, что они уже задолго до этого были сакральными особами: „sanctus enim et christus Domini est“79, – говорит Петр из Блуа о своем повелителе Генрихе II, дабы объяснить его чудотворную мощь» /24, с. 124—125/. В традициях королей было возводить свое происхождение к богам или их сыновьям. Сохранилось несколько англосаксонских королевских родословных: все они восходят к Вотану. Возможно, намек на божественное происхождение Меровингов содержится в знаменитом послании, которое Авит, епископ Вьеннский, написал Хлодвигу в связи с его крещением. /24, прим. 51/. Но, если христианство утвердило существование

78

Людовик IX Святой (1214 – 1270) – король Франции в 1226 – 1270 годах. Сын Людовика VIII и Бланки Кастильской. Руководитель 7-го и 8-го крестовых походов.

79

«Ибо он святой и помазанник Божий» – лат.