Ответный удар. Сергей Зверев

Андреевны. После обеда провел селекторное совещание с руководителями региональных подразделений; утряс вопрос с транзитом угольных эшелонов из Прокопьевска; закрыл нерентабельный карьер в Северном. Вызвал на ковер директора гофротарного завода и хорошенько ему врезал. После трех принял закодированный звонок (напрямую на свой аппарат), после чего заявил, что с 18.00 будет на даче и все важные звонки следует перегонять туда.

      – Он поехал на дачу один, с шофером? – уточнил Губский.

      – С шофером, – кивнула секретарша. – С Илюшей Толстых.

      – А чужих в машине не было?

      – Не было.

      – Откуда уверенность?

      – Оттуда, – Мария Андреевна показала на широкое окно.

      – Понял, – намотал на ус Губский. – Ну, тогда продолжим.

      Птичка-говорун вновь раскрыла клювик… В 17.35, сразу по отбытии Олега Ивановича, заявился главный снабженец с Каралыкских лесозаготовок, спел арию гостя и потребовал аудиенции. Мария Андреевна его деликатно отшила, переведя стрелки на завтра, а в 17.55, аккурат к официальному завершению работы, нарисовался Туманов с конфеткой на ладошке и сказал, что хочет шефа по поводу одной экзотической идеи.

      – Туманов Павел Игоревич? – насторожился Губский.

      – Другого нет, – кивнула дамочка. – Начальник аналитического отдела.

      Туманов настаивал. Тогда Мария Андреевна связалась с дачей. Последовало высочайшее добро – то есть Туманову было велено приехать и доложить. Он обрадовался, назвал Машеньку лучезарной, луноликой, «о, прекрасной» и смылся.

      – И поехал на дачу?

      – А я ему вслед не смотрела, – с выражением «смотрела я, смотрела…» фыркнула секретарша.

      «Где же я ее видел?» – продолжал маету Губский. – Ну, ей-богу, как в древней рекламе: «Это было почти вчера…» А может, спровоцировать и сама раскроется?»

      Он не услышал, как позади мягко отворилась дверь – с табличкой «Зам».

      – Прошу извинить, – пробормотал мужской голос. – Вы из милиции?

      – Из нее, – согласился Губский.

      – Здравствуйте…

      – Салям алейкум, – Лева хотел было изобразить жест «вай», но передумал. Разные религии.

      На пороге мялся плохо причесанный мужичонка в дорогом костюме. По лицу – не то расстроенный, не то растерянный. Весьма странно, заместителя мертвеца Губский представлял как-то иначе.

      – Мы не могли бы поговорить?

      – Почему нет? Хозяин – барин.

      – Тогда проходите, прошу вас, – мужичонка подвинулся, освобождая проход.

      – Неужто зам? – шепнул Лева.

      – Угу, – буркнула секретарша. – Зверь.

      – Машенька, ко мне никого не пускайте, хорошо? – попросил человечек. – Если вдруг придет Терещенко, попросите подождать.

      – Непременно, Георгий Станиславович, – секретарша вышколенно склонила головку. Тонко подведенные глазки заметно оживились. Видно, предстоящее исчезновение Губского подняло тонус.

      Он так и не смог вспомнить, на каких коллизиях пересекались