Звезда Собаки. Семнадцатая Карта. Владимир Буров

что вы врете, дешево не отделаетесь. Ребята, у вас палки с собой?

      – С собой! – прапор и сержант, потрясли черными блестящими дубинками. Они перестали расхаживать по складу и стояли со сложенными внизу живота руками.

      – Моё… – начал Витя, но Федор его прервал.

      – Хуё-моё. – Как будто он только этого и ждал.

      – Моя фамилия Пели.

      Казанский посмотрел на Вову. Тот понял, что лучше больше не тянуть с ответами на простые вопросы.

      – Сори.

      – Что Сори?

      – Владимир Сори.

      – В натуре, что ли? – спросил второй прапорщик.

      – Да косят, чай, – сказал маленький рыженький сержант Валера. Он только недавно устроился работать на зону. Леонида Ради он заколебал тем, что всякий раз предлагал ему принести чай или шоколад. И каждый раз забывал имя Эдик, назвал серьезно:

      – Леонид, – Как царя Спарты, погибшего в битве с Ксерксом при Фермопилах.

      А старлею оперчасти Виктору Евро он уже два раза успел предложить стучать на прапоров.

      – С этими всё ясно, – сказал Казанский, – вызывайте ДПНК.

      Далее, Пели и Сори работают на компьютере в офисе Виктора Евро, а Эдик Рад сидит в коридоре и тонко воет:

      – О-о-о! Дайте хоть покурить.

      Иногда ему из открытой настежь двери бросают бычки.

      Вызвали ДПНК. Позвонили Евро. На следующий день всё узнал и Кум, и Замполит. Только от Асма удалось пока скрыть факт нарушения режима.

      – Не говорите ему пока ничего, – попросил Кум Замполита. – Товарищ Асм всего несколько дней на зоне. Такое происшествие может его травмировать.

      – У него большой… психологический механизм в душе, – начал замполит Бычин, – выдержит. Вот только нас он не похвалит за нарушение ночного режима.

      И они решили посадить зеков, косящих под Пели и Сори, прямо в кабинет Виктора Евро. Дали настоящий компьютер, два блока Мальборо, банку кофе Амбассадор, пачек десять чаю, шоколад, шпроты и ящик американской тушенки. И сказали:

      – Только пишите. – Фантастика.

      Высокий, голубоглазый Кум стремительно вошел в кабинет своего заместителя и отчетливо, но мягко спросил потенциальных осведомителей:

      – Фамилии?!

      – Витя Пел.

      – Вова Сор.

      – Действуйте, ребята, – напутствовал писателей начальник оперчасти. – А этот волосатик, – он повернулся и презрительно посмотрел на опального драматурга. Пауза затянулась. Но главный опер закончил просто: – Пусть – слово на х – сосёт. Не можешь трахаться, соси, понял! – добавил Малиновский. Уходя он бросил, не оборачиваясь:

      – Нашелся еще Элтон Джон.

      – Фанташтика, – прошепелявил Эдуард Рад. Он сидел на корточках в коридоре и иногда потихоньку плакал.

      Вышел Виктор Евро.

      – Ну ты чего здесь сидишь? – спросил он Эдуарда Ради. – Иди в отряд. Не надо было вола – слово на букву е. – Нашел себе рабов.

      – По вашему примеру.

      – Что? Что ты сказал, я не понял? А ну пошел вон отсюда!