Жизнь как история. Сторителлинг каждого дня. Ирина Шевцова

пребывании на прекрасном лайнере «Рoesia».

      В Питере стоит жара – едем на север, в Норвегию. С кораблем все удобно. Прошел паспортный контроль – и сразу на борт. Отплытие в семь, сейчас три. Мы обедаем, располагаемся в каюте, загарам, купаемся. И лишь потом понимаем, что мы еще в Питере. Данька говорит, что это как Египет, но без самолета.

      У наших соотечественников нет привычки сидеть в барах. На борту этих заведений восемь. Немцы пью пиво, итальянцы – вино: компаниями, парочками, в одиночку. Многие играют в карты, лото… И так часами. Наши шатаются как неприкаянные. Зато мы можем отдыхать в самых неудобных местах, например, на скамейке – там и пиво, и водка, и закуска. Или на пикнике под дождем – всей компанией, да под навесом, два пня и дощечка – уже скамейка… Ну, или просто примоститься на каком-нибудь парапете, расстелить газетку – опять же, скамейка! Вот ходим по палубам и думаем, чего-то явно не хватает… Скамеек!

      Утром эта парочка сидела рядом со мной на палубе: дама в голубой тунике, белых лосинах, на шее – крупный кулон цвета ультрамарин, туфли тоже голубые. На мужчине белые брюки и голубая рубашка, на шее – нежный кашемир цвета моря. Вечером я встретила их у бассейна. На даме: платье красное в белый горох, шаль цвета коралл, туфли в тон. Мужчина: джинсы – темный коралл, рубашка – белоснежная, спортивного кроя с красной строчкой, шарф красный в мелкий горох….Со вкусом живут люди!

      Когда иду по городу – смотрю в чужие окна, в супермаркете – в чужие корзины, на шведском столе в ресторане – в чужие тарелки. Так я изучаю жизнь. Эта тарелка была отвратительна: в навалку, беспорядочно – спагетти и картошка, тушеная капуста, куски рыбы, мяса, ветчина, помидоры, комки салатов, лужи соусов и сверху всего этого жиром текущие жареные сосиски. Хозяин соответствует – скажи мне, что в твоей тарелке, и я скажу, кто ты… Голова колобком (только изрядно пожившим), глазки воткнуты глубоко и близко, рот, напротив, огромен и мясист, нос в рытвинку, макушка в родинку сквозь редкие волосенки… Сел рядом и стал жрать! Именно это слово! Я зацепилась за сосиски, подумала: «бюргер». Вот именно такой, как в фильмах про войну, чтобы поотвратительней было. Но он поворачивается к моему сыну и по-русски, без предисловий: «Где фрукты брал?». Я от неожиданности: «Was?»….Данька ржет, мол, что наших не признаешь? А я так надеялась… Вот отказывают же иногда в визе, и без объяснения причин. Я бы его не пустила за границу, как не прошедшего фейс-контроль.

      Третий день пути. Мы в Киле, небольшой и милом городишке (после Питера мало что кажется городом, скорее – городишки). В магазине неожиданно замечаю, что пол качается. Умом понимаю – этого быть не может, но он качается. Потом качалась мостовая и кафе, качалась дорожка в сквере. Вечером вернулись на борт – качка прекратилась.

      Каждый вечер в каюту приносят программу на следующий день. У нас завтра Копенгаген. Читаю: «Если вы пройдете по набережной, на которой находится