Заинька, или Мужчины не плачут. Вячеслав Евдокимов

сила.

      «Можно горюшка избечь!

      Сделать ли согласна? —

      Слышит Дева лисью речь, —

      Хоть то и опасно…

      Хватит духа у тебя,

      Чтоб пойти на это,

      Чудо-жизнь вон погубя?

      Будет жизнь ведь спета.

      Я для этого вручу

      Заговора зелье,

      Будет то удар хрычу,

      Горькое похмелье…

      Но лишишься ты красы

      И безумной стати.

      Быть обратной – не проси,

      Будет уж некстати.

      Но зато Дракона ты

      Отобьёшь навеки,

      Хоть завянешь, как цветы,

      Хлестанут что стеки!

      То душе страшней, чем яд:

      Вечное мученье,

      На тебя презренный взгляд,

      Всем ты – отвращенье…»

      И ей зелье подаёт.

      Дева то рукою

      Вмиг берёт и пьёт, как мёд,

      Хочет уж покоя.

      И краса завяла вмиг,

      Стала враз старухой,

      Горб к спине тяжёл приник…

      И Дракон уж мухой

      Нет, не кружится над ней,

      Как над угощеньем…

      Нет и глаз его огней.

      Дева превращеньем

      Замела свой жизни след,

      Он для зла потерян —

      Ищет уйму долгих лет,

      Всё ж безумству верен,

      Да не может всё найти,

      Хоть пролётом рядом…

      Скрылись к Деве так пути.

      Так и надо гадам!»

      Скульптор грустно тут умолк,

      Опечаля очи…

      – Не войду, старик, я в толк:

      Речь странна и очень.

      Хочешь этим ты сказать,

      Дева – та старуха,

      Что минутами я пять

      Ране встретил? Ухо

      Слышать это не берёт,

      Не приемлет разум…

      Аль от Девы отворот

      Ты даёшь мне сразу?

      – Это правда вся без лжи.

      Любишь коль, узнаешь.

      А узнаешь, покажи

      Преданности залежь.

      Любишь коль, не отвернись

      И прими страданье,

      Не катися в чувствах вниз,

      Взвей любви пыланье!

      В жизни ценится краса,

      Но душа не мене,

      Та спадёт, как и роса,

      Эта – клад, именье…

      Этой речью я убит…

      Трудно как поверить!

      Стал растерянным мой вид:

      Дева – страх теперь ведь…

      Может, это страшный сон,

      Дикая издёвка,

      Здесь – язвительный фасон,

      Обмануть чтоб ловко?

      Машинально я пошёл,

      Мрачен, вспять, обратно,

      Где старуху хорошо

      Видел. Жизнь превратна!

      Я замедлил шаг, иду,

      Тих и ошарашен,

      Весь в безумнейшем бреду:

      Встречи миг так страшен!

      Сердце бьётся, птица как,

      Вдруг зажата в клетке…

      Нет, не красный вижу мак —

      Красоты объедки…

      Встал безмолвно, чуть дыша,

      Что сказать, не знаю…

      В горе смертном вся душа

      И безумства