Дом на краю ночи. Кэтрин Бэннер

россыпи. Рыбаки не заходят сюда, боятся.

      Но Амедео поспешно прошел поближе к выходу из пещеры. Они вытряхнули песок из одежды и волос, он подал ей зонтик. Одевшись и застегнув на узкой талии жакет, который, вопреки жалобам на отсутствие новых нарядов, еще хранил запах ателье, Кармела вернула себе неприступную элегантность. Она достала серебряное зеркальце и при тусклом свете привела в порядок прическу. Ее хладнокровие Амедео находил одновременно соблазнительным и пугающим. Сам он весь взмок, был выбит из колеи, голова слегка кружилась, у Кармелы же и капельки пота не выступило. Она надела шляпку, выправила ее наклон и глянула на Амедео сквозь вуаль так, будто они были чужими, – приличия восстановлены.

      – Доктор Эспозито, – сказала она, – я вас задержала, вы опоздаете к следующему пациенту.

      На обратном пути она показала вторую пещеру. Костей там не было, зато в сумраке светились сотни белых камней. Он узнал их – эти камешки рыбаки прибивали к лодкам на удачу.

      – Как-нибудь мы встретимся в этой пещере, – сказала она. – Если тебе тут больше нравится.

      В город они возвращались порознь: Кармела – главной дорогой, он – окольными тропинками и задами домов, собирая репьи на шерстяные брюки. Когда он вошел в дом, Пина как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала.

      После этого Кармела стала вызывать его в пещеры один-два раза в неделю, а когда граф был в отъезде, то на виллу. В эти вечера Амедео ловил себя на том, что кружит по городу, притворяясь, что это ему решать, принимать или не принимать вызов Кармелы. Правды ради, он не был свободен в выборе – он никогда не отказывал ей. Но в те вечера, совершая длинные прогулки по городу, он добирался до виллы после наступления темноты, убедившись, что никто его не видит. Пока он завершал свой маршрут, пробираясь по пальмовой аллее, Кармела появлялась в окне с лампой в руках. Дабы он не попадался на глаза слугам, она принимала его всегда в своей бежево-розовой спальне, где псевдобарочные херувимы резвились на потолке меж пышных облаков. Граф собирается провести электричество, сообщила она ему, но пока их встречи проходили при тусклом свете фонаря. Свидания протекали под диктовку Кармелы, и еще до рассвета она отсылала его прочь.

      Однажды он снова заговорил о графе.

      – Мой муж глупец, – сказала Кармела. – Я ведь и прежде ему изменяла. Даже сбежала на континент, но он заставил меня вернуться. Он заявил, что еще один мой роман убьет его. Ну что ж, именно на это я и надеюсь.

      Ее легкомыслие пугало Амедео.

      – Как ты можешь, Кармела?!

      – Не опасайся, что он узнает. Граф ничего не замечает. Месяцами он не прикасается ко мне. Он слишком занят, выставляя себя важным политиком, и я буду счастлива, если освобожусь от него. К тому же я не уверена, что он проводит свои ночи в одиночестве. Нас обоих это устраивает. О моем последнем романе он узнал только потому, что я сама ему сказала. В любом случае, Амедео, ты услышишь о его приближении.

      И это было правдой, поскольку граф приобрел авто. Это был первый автомобиль на острове