Заговорщики. Преступление. Ник. Шпанов

пустой термос и поставила его в угол ямы.

      Рупп, кажется, только тогда до конца понял, как он прозяб, когда выпил молока. Он все еще не в силах был шевельнуть ни ногой, ни рукой. По-видимому, девушка поняла его состояние. Она участливо спросила:

      – Очень озяб?

      Рупп кивнул головой и тут же увидел, что она расстегивает пальто. Вообразив, что девушка хочет отдать ему свою одежду, он предупреждающе вытянул руки.

      Но она и не думала снимать пальто. Расстегнув все пуговицы, она вплотную придвинулась к Руппу и обвила его полами пальто. Заметив его испуганное, отстраняющееся движение, шепнула:

      – Погоди… Я согрею тебя.

      Тепло ее тела обессилило Руппа. Его руки сами обвились вокруг ее стана. Он приник к ней, прижавшись щекою к ее теплой щеке. У самого уха он услышал тихий смех. Этот звук показался Руппу таким ласковым, и тепло ее тела было таким родным, что он закрыл глаза и без сопротивления отдался наслаждению мгновенно надвинувшегося сна.

      Когда Рупп открыл глаза, было уже светло. У самого уха слышалось спокойное дыхание, и в поле зрения был кусочек румяной щеки, светлый завиток волос…

      Рупп замер в благоговейном страхе. Он боялся пошевелиться, боялся дышать. Руки девушки были по-прежнему сомкнуты на его плечах и крепко держали полы пальто. А он страшился разжать затекшие пальцы своих рук, лежавших на ее поясе.

      Но его удивленное восхищение длилось недолго. Девушка тоже открыла глаза. Ему показалось, что она изумленно смотрит на него, словно не понимая, что произошло. Потом, вспомнив все, беззаботно рассмеялась и стала спокойно собирать рассыпавшуюся косу. Просто спросила:

      – Согрелся?

      Он не нашел ответа. Молча смотрел на нее.

      – Видно, еще не отошел, – с улыбкой сказала она, и только сейчас он отдал себе отчет в том, что она белокура, что у нее большой сочный рот, что вокруг ее несколько вздернутого носика рассыпаны мелкие-мелкие веснушки.

      Только сейчас Рупп разобрал, что у нее смеющиеся голубые глаза.

      Девушка поднялась, деловито застегнула пальто и одним сильным движением выскочила из ямы. Нагнувшись над ее краем, показала рукою на тянувшуюся в глубь леса прогалину, объяснила, как следует идти, чтобы не наткнуться на фермы, где может оказаться полиция. Потом снова улыбнулась широкой приветливой улыбкой.

      – Прощай.

      – Разве мы никогда не увидимся?

      – Где же?

      – Как тебя зовут?

      – Густа…

      – Густа… – повторил Рупп.

      – А тебя Франц?

      После секунды колебания он твердо ответил:

      – Франц.

      – Что ж, – она посмотрела в сторону, – может быть, и увидимся. На работе… Подай мне корзинку.

      Рупп поймал руку Густы и прижался к ней губами. Девушка испуганно отдернула руку.

      – И тебе не стыдно?

      – Нет, – твердо ответил он. – Ты очень хороший товарищ, Густа.

      Она с минуту колебалась, словно собираясь что-то сказать, но, видимо, раздумала и быстро пошла прочь.

      Он смотрел ей вслед. На губах его осталось