Эта тварь неизвестной природы. Сергей Жарковский

Большие деньги. На вас будут охотиться.

      Блинчук облизнул губы.

      – Вы ясновидящие, что ли?

      – Да, – сказала девушка. Девочка. Яна! – Но не мы, а я. Яне всего годик, она даже говорить не умеет. А будущее у вас на лице написано чёрным по белому.

      – Моё будущее? – уточнил Блинчук, не веря, что он вообще разговаривает о ясновидении. Кашпировских мне тут только не хватало, метнулось у него в голове. Воды заряжателей, души копателей.

      – Не только ваше, будущее вообще. Не старайтесь скрыть иронию, это же нормально. А Кашпировский, по-моему, шарлатан.

      – Так, – сказал Блинчук после паузы. – Без пузыря не разобраться. Кто там со мной хочет говорить, где он?

      – А вас Саша-Харон превосходно отвезёт. Скажете ему просто, что вас ждёт Петрович у себя в берлоге. Там и пузырь найдёте какой хотите. И, Сергей Борисович, не наказывайте Сашу, он и сам ещё не знает, что ему вас к Петровичу везти.

      – А где «берлога» и этот «Петрович», он, соответственно, знает? – спросил Блинчук.

      – Вы редкий тип офицера, – сказала Яна глубоким грудным голосом опытной женщины в охоте. Вот в чём не было никакой провинциальности – в её искусстве менять голоса. Это действовало мощно. И, видимо, требовало от неё немалого напряжения, потому что стало слышно её дыхание и фразы она обрывала многоточием. – Вас сильно изменил Чернобыль. Раньше вы были… Приказы, раскаты на «эр»… Мгновенное подавление собеседника… Никаких возражений от нижнего чина или гражданского ниже статусом… Верно же? А сейчас вы признаёте за другими их… право на справедливость. Даже за солдатами. Безусловно, это Чернобыль. Вы не боретесь за свои погоны, особенно когда с вами никто не воюет. Да, видимо, Петрович прав. Вы подходите.

      Блинчук скушал всё это под женский страстный клёкот, как стопочку под солёного маслёнка. Мужика бы он порвал. С раскатами на «эр». Кроме того, она говорила тихо. Или – «он»? Да что ж такое!

      – Поэтому, – продолжала Женщина, – второе, что вам нужно понять: в Зоне все знают гораздо больше, чем говорят. Очень важный момент для профессиональных и межличностных коммуникаций. Понимаете? – Блинчук кивнул, как кобра дудочке. – Ну ступайте, езжайте, вас ждут.

      Блинчук хмыкнул, похмурился для внушительности и сказал небрежно:

      – Свою группу мне отослать, соответственно, предполагается?

      – Почему? Охранять вас их работа.

      – А проводника? Вы явно с ним в контрах.

      – Смешное выражение. Пусть всё идёт, как идёт. Я не прощаюсь, товарищ полковник, увидимся через часок на месте.

      – А на машине со мной?.. – предложил Блинчук.

      Папаша единым духом натянул маску.

      – Мы уж с Яночкой напрямки, – сказала Яна детским голоском. – Своим способом.

      Блинчук свободно повернулся к ним спиной и пошёл к машине. С кузова за ним наблюдали в восемь глаз, но он свернул к кабине, постучал в окошко. Водитель, пожилой человек в рыбацком свитере, опустил стекло. В ноздрях у него торчали зачем-то чистые