Сталин. Феномен вождя: война с собственным народом, или Стремление осчастливить его любой ценой. Владимир Кузнечевский

и менталитета, где и как встретился с Лениным и чем отличался от него, где и почему их пути кардинально разошлись и т. д. Начать надо, видимо, с того, что народ наш безусловно связывает с именем Сталина и безоговорочно ставит ему в заслугу, – с Великой Отечественной войны. Хотя, как только теперь это становится ясно, и этот период в жизни вождя однозначной оценке не поддается.

      Часть первая. Война

      Глава 1. Почему нашествие стало внезапным?

      Римляне, предвидя беду, заранее принимали меры, а не бездействовали из опасения вызвать войну, ибо знали, что войны нельзя избежать, можно лишь оттянуть ее – к выгоде противника.

Никколо Макиавелли

      Великая Отечественная война длилась 1418 дней и ночей. У тех, кто жил тогда, это событие навечно отложилось в памяти как единое целое, без разбивки по дням. Но вряд ли я ошибусь, если скажу, что сколько будут на планете Земля существовать русские люди, столько в народном сознании не изгладится память о национальной катастрофе, случившейся 22 июня 1941 года, когда гитлеровская Германия внезапно напала на Советский Союз. Мы победили наглого и безжалостного агрессора, но и по прошествии многих десятков лет после 1945 года нет в моей стране семьи, которая бы не отдала своей жертвы за эту победу. И до сих пор народ мой считает, что жертв было бы в разы меньше, если бы Сталин в силу своих личных просчетов не допустил этой внезапности. Почему же все-таки эта внезапность, ценой за которую стали миллионы жизней, случилась?

      Общим местом считается, что Сталин ошибся потому, что поверил на слово Гитлеру, пакту о ненападении, заключенному между Германией и СССР в августе 1939 года, и не поверил своим собственным военным, экспертам, донесениям разведки, У. Черчиллю, наконец, который еще в конце апреля 1941 года обратил внимание Сталина на необычайную концентрацию германских войск на границе с Советским Союзом, добавив в конце своего письма: «Ваше превосходительство легко поймет значение этого факта»[4].

      Большинство авторов сталинианы, и в России, и за рубежом, справедливо пишут, что в тенетах своей параноидальной подозрительности вождь не верил никому, кто предупреждал его о скорой угрозе немецкого вторжения.

      Получается, однако, что двум человекам Сталин все-таки верил – Гитлеру и самому себе. Гитлеру – потому что еще 14 мая 1941 года, сразу после скандального полета 10 мая в Англию заместителя фюрера по партии Р. Гесса, Гитлер прислал личное письмо Сталину, где «честью главы государства» заверял Сталина в том, что все разговоры о возможном нападении Германии на СССР являются не более чем «слухами», и призывал Сталина «не поддаваться ни на какие провокации»[5]. Самому себе – потому что был абсолютно уверен в том, что Гитлер не сумасшедший и, пока не расправится с Англией, не допустит войны Германии на два фронта.

      Известный историк, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН, автор 46 книг, профессор Анатолий Иванович Уткин воспроизводит в своей статье канву событий

4

Churchill W. The Second World War. Vol. 3. London, 1950. P. 320.

5

Полный текст письма со ссылкой на Уильяма Ширера приводит известный российский историк А. И. Уткин (1944–2010).