Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря. Михаил Мельтюхов

Читать онлайн.



Скачать книгу

выселить в СССР часть нелитовского населения переданных ей территорий. Однако доступные документы не позволяют проследить завершение обмена мнениями по этому вопросу.

      Схожие проблемы имелись и в советско-латвийских отношениях. Так, 13 ноября советский полпред в Латвии сообщил в Москву, что согласно новому латвийскому закону иностранцам запрещено проживать в крупных городах и 15-километровой приграничной зоне. Латвийские власти стараются удержать сезонных батраков из Западной Белоруссии и Западной Украины под видом того, что им неизвестно, где проходит граница. Полпред предлагал проявить активность в возвращении этих батраков на родину[658]. В результате проведенной работы зимой 1939/40 г. в Западную Украину и Западную Белоруссию вернулось 11 тыс. батраков[659].

      Кроме того, 22 декабря 1939 г. заместитель наркома иностранных дел В.П. Потемкин направил в ЦК ВКП(б), СНК СССР и НКВД докладную записку № 5620/с: «Латвийская Миссия в Москве сообщила Наркоминделу, что в Латвии интернировано около 300 человек бывших польских военных, а также находится несколько десятков гражданских беженцев из западных областей Белоруссии и Украины. Латвийское правительство ставит перед нами вопрос о пропуске указанных лиц на места их прежнего жительства.

      НКВД, запрошенный по этому поводу, не возражает против возвращения в Белоруссию и Украину интернированных лиц и гражданских беженцев, находящихся в Латвии. Работу по проверке указанных лиц для пропуска на территорию СССР НКВД предлагает возложить на начальника пограничного отряда майора Андрианенко.

      НКИД просит:

      1. Разрешить НКИД сообщить Латвийскому правительству о согласии Правительства СССР пропустить на территорию Украины и Белоруссии интернированных и беженцев.

      2. Пропуск интернированных и беженцев организовать в пограничном пункте Друя на реке Западная Двина. Работу по проверке указанных лиц для пропуска на территорию СССР возложить на начальника пограничного отряда майора Андрианенко»[660]. Однако какого-либо решения по этой записке принято так и не было.

      8 января 1940 г. латвийский посланник в Москве Ф. Коциньш просил В.М. Молотова «обсудить вопрос о возможности приема на территорию СССР около 300 человек интернированных и несколько десятков беженцев, место жительство которых в районах Западной Белоруссии»[661]. 20 января Молотов сообщил Коциньшу, что «вопрос этот будет рассмотрен и, если будет возможность, он будет решен положительно»[662]. 26 января Молотов направил в Политбюро ЦК ВКП(б) докладную записку № 18: «По сообщению латвийского посланника в Москве, в Латвии интернировано около 200 человек бывших польских военных, а также находится несколько десятков гражданских беженцев из западных областей Белоруссии и Украины. Латвийское правительство уже несколько раз ставило перед нами вопрос о пропуске указанных лиц в СССР на места их прежнего жительства.

      Считая возможным удовлетворить эту просьбу латвийского правительства,



<p>658</p>

ДВП. Т. 22. Кн. 2. С. 293–294.

<p>659</p>

Полпреды сообщают… С. 247. Для этой цели был создан временный контрольно-пропускной пункт Друя, через который с 5 ноября 1939 г. по 22 февраля 1940 г. было пропущено из Латвии 12 174 человека сезонных батраков и интернированных (РГВА. Ф. 39026. Оп. 1. Д. 466. Л. 51).

<p>660</p>

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 620. Л. 72–73.

<p>661</p>

Полпреды сообщают… С. 219.

<p>662</p>

Там же. С. 228.