Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря. Михаил Мельтюхов

что предполагается создание военных баз Красной армии, Ю. Урбшис заявил, «но ведь это оккупация Литвы». Советские руководители усмехнулись и сказали, что вначале похоже рассуждала и Эстония. Советский Союз не намерен угрожать независимости Литвы. Наоборот, вводимые советские войска будут подлинной гарантией для Литвы, что Советский Союз защитит ее в случае нападения, так что войска послужат безопасности самой Литвы. Кроме того, советская сторона ссылалась на то, что подобный договор уже подписан Эстонией, а вскоре будет подписан и Латвией. Неужели Литва хотела бы нарушить всю советскую оборонительную систему? И.В. Сталин согласился сократить численность войск до 35 тысяч и не размещать их в Каунасе и Вильно. Кроме того, было заявлено, что этот вопрос можно будет обсудить подробнее. Протест Урбшиса приглушался желанием получить Вильно, который советская сторона предложила как приманку в обмен на договор о взаимопомощи. Беседа завершилась в 4.30 утра и Урбшис в тот же день вылетел в Каунас[258].

      Получив соответствующее указание из Берлина, Ф. фон дер Шуленбург до полудня 4 октября передал в НКИД СССР письмо, в котором сообщалось, что И. фон Риббентроп просит в переговорах с Литвой «не упоминать секретного соглашения между Германией и СССР от 28 сентября 1939 года относительно уступки Германии части литовской территории». Кроме того, германский посол должен был добиться, чтобы советское правительство взяло на себя обязательство в случае вероятного размещения в Литве советских войск оставить эту полосу литовской территории не занятой войсками и предоставить Германии право самой назначить срок, когда будет формально произведена передача этой территории. Соответствующую договоренность следовало оформить секретным обменом письмами между Шуленбургом и Молотовым. Однако в ходе состоявшейся в 17 часов беседы с германским послом В.М. Молотов заявил, что, «к сожалению, ему вчера пришлось информировать министра иностранных дел Литвы об этой договоренности, поскольку, несмотря на свою лояльность по отношению к нам, он не мог поступить иначе». Чтобы «подсластить пилюлю» Молотов, напомнив высказанное в ходе последнего визита в Москву Риббентропом пожелание устроить в Мурманске ремонтную базу для немецких кораблей и подводных лодок, заявил, что «Мурманск недостаточно изолирован для этой цели», и предложил взамен бухту Териберка, расположенную восточнее Мурманска. В 18 часов Молотов сообщил Шуленбургу, что «Сталин обратился к германскому правительству с настоятельной личной просьбой пока не настаивать на передаче полосы литовской территории». В ответ германский дипломат заявил, что этот вопрос является не актуальным[259].

      В конце сентября 1939 г. на границе с Литвой находились войска 3-й армии Белорусского фронта, в состав которой входили 5-я стрелковая дивизия, 25-я танковая бригада, 108-й гаубичный артполк РГК, 21-й, 208-й и 209-й зенитные артдивизионы, 8-й дивизион бронепоездов, 13-й понтонный батальон, 70-я легкая бомбардировочная бригада

258

Полпреды сообщают… С. 84; СССР и Литва… Т. 1. С. 227–237.

259

ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 161, 165–166; СССР – Германия. Т. 2. С. 10–11; ДВП. Т. 22. Кн. 2. С. 617; Москва – Берлин: политика и дипломатия Кремля, 1920–1941. Т. 3. С. 309–310.