Прибалтийский плацдарм (1939–1940 гг.). Возвращение Советского Союза на берега Балтийского моря. Михаил Мельтюхов

Степанов ответил, что переговоры лучше вести в Москве[206]. Понятно, что действия советских войск на территории Польши оказали существенное влияние на общественные настроения в Прибалтике. 18 сентября Латвия запросила мнение германского правительства относительно действий Советского Союза в Польше[207]. 20 сентября советский полпред в Латвии сообщил в Москву, что «среди широких масс трудящихся города и деревни преобладает сочувственное настроение в ожидании Красной армии». Русское и белорусское население выражает «желание применения к ним, с нашей стороны, такого же принципа, как к белорусам и украинцам в бывшей Польше». Согласно сообщению советского дипломата, латвийские войска продолжали перебрасываться на юго-восток не только для охраны границы, но и для поддержания порядка в районах с преобладанием русского и белорусского населения[208].

      Естественно, советская сторона получала сведения о ситуации в Латвии не только от своих дипломатов. В изданном 23 сентября Разведотделом ЛВО бюллетене № 54 отмечалось:

      «1. По данным, требующим проверки, части 7[-го] п[ехотного] п[олка], дислоцируемые в Алуксне, Гулбене и Вилака, переброшены на польскую границу.

      2. Бедняцкая часть населения одобряет мероприятия советского правительства по освобождению Западной Белоруссии и Западной Украины.

      Среди населения злободневной темой для разговоров является решение советского правительства в отношении Польши и действия Красной армии. Причем при обсуждении этого вопроса мнения почти не разделяются. Все одобряют указанные мероприятия. В разговорах можно слышать такие замечания: «латвийский народ настроен против Германии и воевать не хочет, лучше пусть Латвия снова отойдет к России; мы с покон-веков были с русскими». Или «население войны не хочет, она несет еще большую нищету крестьянам и делает калек. Лучше бы Латвия сдалась без боя русским, чем воевать. Все равно мы не победим».

      Некоторые подлежащие призыву резервисты уклоняются от явки на сборные пункты, предпочитая скрываться в лесах. Нередко можно наблюдать, как вооруженный конвой сопровождает подлежащих явке на сборный пункт. Даже явившимся на сборный пункт не доверяют. Их под конвоем сопровождают в казармы.

      На рынке не стало продуктов. Сахар, соль, керосин и ряд других продуктов в одни руки отпускается не более 400 гр.

      Население, убежденное в неизбежности смены в Латвии порядка, старается на последние гроши приобрести продуктов, т. к. все равно-де деньги не будут иметь хождения.

      Настроение в пользу СССР высказывают не только рядовые жители, но и чиновничество и даже некоторые айзсарги. Так, рядовой погранкордона Губари Давьялов среди населения говорил: “Латвия не просуществует и месяца, как будет Советская власть”. Другой пограничник Стурит заявил, что он получил распоряжение усилить наблюдение за СССР, т. к. ожидается наступление Красной армии.

      Айзсарг дер[евни] Зеленки Жиг: “русским

206

РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2407. Л. 107–108.

207

ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 71–72.

208

ДВП. Т. 22. Кн. 2. С. 110.