Д'Арманьяки-2. Люттоли

снова. Она оттягивала разговор с Жаном. Сестра Мария относилась к нему, как к собственному сыну, и всё что входило в противоречие с этим чувством, вызывало у неё протест. Она не могла не понимать простой истины. Сообщив ему о том, кем он является, она потеряет его навсегда. Сестра Мария несколько раз тяжело вздохнула и тихо прошептала:

      – Уповаю на Господа! Он покажет истинный путь!

      Словно в ответ на эти слова, табор разразился радостными криками:

      – Азар! Азар!

      Сестра Мария вскочила с места в то мгновенье, когда рядом с одним из костров возник силуэт всадника. Это был светловолосый, но смуглый юноша с удивительно красивыми и мужественными чертами лица. Он был облачён в холщёвую одежду: рубашку и штаны. Ворот рубашки был откинут, а у пояса перетянут кожаным ремнём, за которым торчала рукоятка изогнутой сабли. Юноша обладал необычайной ловкостью и проворством. Эти качества отчётливо проявились в тот миг, когда он в буквальном смысле слова…соскользнул с седла и бесшумно коснулся ногами земли. Ещё мгновение и он, достигнув сестры Марии, склонился, прижимаясь губами к её руке.

      – Жан! Мой мальчик, – глядя его рукой по голове, с непередаваемой нежностью прошептала сестра Мария.

      – Матушка! – Жан выпрямился. Во взгляде направленном на сестру Марию светилась подлинная радость. Эта встреча была похожа на множество других прошедших за эти годы. И также была полна радости для обоих. Двигаясь бок о бок, они пошли вдоль берега, с каждым шагом отдаляясь от табора. Сестра Мария неспроста решила увести Жана подальше от посторонних глаз. Настало время открыть глаза Жану. Однако она не собиралась рассказать всё. Она приняла решение приоткрыть завесу и посмотреть, как поведёт себя Жан. Лишь после этого она решит, стоит ли рассказывать всё. Ход мыслей сестры Марии был нарушен мягким голосом Жана:

      – Как ваше здоровье, матушка?

      Заслышав характерную восточную интонацию во французской речи, она широко улыбнулась. Жан никак не мог избавиться от этой привычки, хотя она не раз указывала ему на ошибку. На сей раз, она решила промолчать по поводу его выговора, но спросила о другом:

      – Если меня что и беспокоит так только твоя жизнь. До нас донеслись слухи о многочисленных сражениях. Это правда?

      – Мы воюем с Византией! – коротко ответил на эти слова Жан. Он мало говорил. И это качество являлось одной из отличительных черт его характера. Он с детства скрывал свои чувства от всех, и сестре Марии эта особенность была известна лучше, чем кому-либо другому.

      – И как обстоят дела? – осторожно осведомилась она.

      – Византия скоро падёт!

      – Жан, они ведь …наши братья! Ты убиваешь христиан.

      – Я слуга султана, матушка! – последовал невыразительный ответ. Жан произнёс эти слова как нечто само собой разумеющееся. Его покорность и холодное равнодушие подтолкнуло сестру Марию к действиям. Она решила начать издалека.

      – Скажи мне, – медленно заговорила сестра Мария, – что ты помнишь