Неополитики. Джордж Лиминима Экклисици

государства к человеку как статистической единицедохода и ополчения. Отношение же человека к власти было сформировано как к сакральному престолу, центру, который всё знает, понимает и видит. Судить, размышлять, решать – это удел главы, остальные должны рьяно исполнять приказы и пожелания, соревнуясь в исполнительском мастерстве и холопьем угаре, при этом благоговея от своей причастности.

      Подавленное личностное развитие, неразвитая система критичности и ответственности приводит к инфантильности человека, его боязни свободы. Свободы действий, свободы суждения и принятия решений. Последнее – одна из самых энерго-, психо– и интеллектуально затратных функций любого человека, то, чего пытается избежать любой живой организм, если только он не приучен к этому регулярными тренировками и занятиями и эффект от этих затрат для него очевиден и привычен. В отсутствие тренировки работает энергосберегающая функция, и ответственность, с благодарностью от облегчения, перекладывается на того, кому она положена по «статусу». Но внутренняя мораль, которая является проявлением божественного и высшего в человеке, внутренний закон развития, как высшая доминанта, не могут быть подавлены извне или враньём самому себе!

      Он всё больше и больше заводился.

      – И возникают нарастающие противоречия, для временного подавления которых используются суррогаты о сакральности власти, взятые из религии, и химические инвазии, вроде алкогольных возлияний. Однако это порождает крайнюю неприязнь к тем, кто на это не пошёл, им сразу вменяется в вину покушение на коллективные устои и безопасность. И чем сильнее сам себя уничижает человек, тем рьянее он нападает на того, кто этого не делает или пытается освободиться, и тем самым человек ещё больше себя уничижает и загоняет. Унижается перед вышестоящим и, в свою очередь, упивается властью над нижестоящим и ненавидит живущих по-другому. Это и есть главная проблема тоталитарных систем. Сообщество свободных личностей должно строиться по другим законам.

      Тут он закашлялся и налил себе заварки, подождал, пока мать вскипятит чайник, выслушивая её замечания по поводу недоказанности передачи моделей психического поведения через генетический аппарат, и через минуту, глотнув горячего чая, рьяно па́хнувшего ароматом свежей лимонной цедры, продолжил:

      – Так вот, наличие этого внутреннего индивидуального противоречия приводило бы к нарастанию напряжения и подрыву системы через бунты, восстания и революции, если бы не наличие врага. Россия всегда воевала, потому что война требует мобилизационного положения, этого необходимого атрибута ордынской модели, при котором все ненужные раздумья и внутренние неурядицы теряют своё значение. «Вот кончится война, тогда и…» Если врага нет, его создают – модель требует. Диктат и беспрекословное подчинение – наиболее рациональная модель при военном положении, и подвергать это сомнению есть противодействие «героической» борьбе или враждебное поведение.

      И,