Спящие карты. Виктор Борисович Мурич

он Дубровский, – пропищал, поднимаясь с пола, парень в шейном платке в адрес бармена и растянулся в противной ухмылке. – Ленчик боксер. Сунешься – копи бабки на хорошего стоматолога. Лучше сразу менять всю челюсть.

      Их третий кореш исподлобья осмотрел посетителей. Этого хватило, чтобы умолкли даже те, кто уже решился подать слабый писк протеста.

      Посетители замерли, и, кажется, даже на время перестали дышать. И речи не может быть, о помощи официантке. Знаю я этих обывателей. Сейчас они сидят и тихонько трясутся, боясь стать эпицентром внимания трех придурков. Но зато потом, когда все закончится, они будут шумно обсуждать событие, давать друг другу советы и громко кричать, что если бы да кабы они не поленились и вмешались, то негодяи получили бы сполна. Естественно все эти слова будут звучать лишь после того, как за негодяями закроется дверь.

      Такие людишки, не могу назвать их людьми, потому что боюсь оскорбить незначительную часть населения, которая еще вправе так называться, у меня вызывают отвращение. Они даже хуже таких вот придурков

      Окружающий мир в одно мгновение перестал быть серым. Адреналин рванулся в кровь, и я ощутил сон наяву. Я снова почувствовал вкус жизни, увидел цель и самое главное – противника. Почти как на миссиях. Почти как во сне. Вот жаль, только нога осталась прежней.

      Опираясь на костыль, я начал подниматься на ноги, точнее ногу. На меня никто не обращает внимания: ни посетители, ни официантка, ни дебоширы. Первые сидят, втянув голову в плечи и спрятав глаза – делают вид, что ничегошеньки тут и не происходит. Официантка медленно пятится под натиском рыжеволосой гориллы. Единственный, кто проявляет хоть какую-то активность – бармен. Он мелкими шажками, нет, не идет, приближается к троице. В его глазах плохо скрытый страх, но все же он движется вперед. Единственный из всех.

      Оценив ситуацию, делаю прыжок на одной ноге вперед, вскидывая костыль вверх. Леня, уже ухвативший девушку за блузку, успел краем глаза заметить движение слева от себя, но уже поздно…

      – Получай! – выдыхаю, и костыль опускается на голову боксера.

      Рыжеволосая туша грузно осела на пол. Разворот на одной ноге и как в бильярде тычковый удар в шар, то есть лоб парня в шейном платке. Громко клацнув зубами, он рушится назад вместе с креслом, в которое только успел усесться.

      Третьего противника костыль достал, когда тот вскочил на ноги и резко сунул руку в карман. Голова у парня оказалась намного крепче костыля, но удар возымел эффект.

      Душа переполнена радостью хорошо выполненной работы. Удивительно, но я подарил себе несколько мгновений счастья. Это конечно не сон, но все равно хмельное вино победы покрыло дно моего кубка.

      Официантка смотрит широко раскрытыми глазами на три бесчувственных тела лежащих вокруг стола, не понимая, что произошло.

      Тишина. Даже мурлыкавший магнитофон подавился кассетой и заткнулся от удивления.

      Снова начинаю себя чувствовать не в своей тарелке.

      Нахлынувшая эйфория медленно уходит, оставляя после себя привычную серую тоску. Может, зря я это сделал?