Иномерники. Николай Басов

не опытами называет их работу, – решил Ромка. – И на том спасибо».

      – Необходимо такое качество, как энтузиазм. А его почему-то в тренированных и испытанных, проверенных по самым новым и развитым системам обучения антигравиторах – нет вовсе или имеется очень мало. В целом, насколько могу судить, повторяемости наших, гм… успехов, – улыбкой директор показал, что употребил это слово иронически, – никто не добился. Никто из тех почти тридцати школ, которых мы оповестили об этом эффекте.

      – «Почти» меня не устраивает, – бросил со своего места Русанов.

      – Мы отослали наши данные в сорок шесть школ мира, – уже жестковато отозвался Мзареулов. – В двадцати девяти были попытки повторений, мы, если считать скопом и «непочти», – он снова попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло, было видно, насколько он теперь серьезен, – мы – единственные из тридцати подобных заведений, которые добились зафиксированного приборными методами результата.

      – Чем вы это объясняете? – тут же полетели в него слова, выговоренные непонятно кем и из другого конца зала. – Или вы хотите сказать, что остальные школы чего-то не учитывают? А может быть, вы признаетесь, что передали им не всю информацию о ваших наработках?

      Мзареулов замялся. И тогда снова прозвучал четкий голос Русанова:

      – Я допускаю, что открытие иномерности, или Чистилища, как тут принято говорить, – легкий смешок все же прокатился по залу, но уже не снисходительно, – в других случаях почти бесполезно. Потому что в двадцати девяти других попытках не было создано ничего уникального, что имеется только в этой школе, но чего мы пока не видим или не понимаем.

      В зале поднялся гомон. Теперь за микрофоном тянулись многие, но всех опередила какая-то женщина, которая спросила с резковатым американо-испанским акцентом:

      – Вы советуете нам переходить в православие, чтобы оказаться в Чистилище? Пусть и с научными целями…

      – Никакие другие цели, кроме научных, в изучении Чистилища, мадам, просто в голову не приходят, пока, во всяком случае… И ваша нелюбовь к русским ничего не изменит в сложившемся положении вещей, – ответил Русанов и отдал микрофон кому-то еще, показывая, что дискуссия, с его точки зрения, завершена.

      – А что скажут восточные люди? – спросил еще кто-то. – Ведь здесь я заметил представителя буддийской конфессии… Чем это объяснить?

      Потом вопросы задавали еще несколько других журналистов и ученых, но в памяти Венциславского застрял именно этот вопрос, поэтому он, дождавшись недолгой паузы, вдруг почти с торжеством заявил:

      – На днях нас поздравил далай-лама, и мы ему благодарны за интерес к нашей работе. Но наше технологическое завоевание он назвал взламыванием консервной банки, когда гораздо лучше есть с тарелки. Причем свежую пищу.

      Шум в зале сразу же заметно стих, переваривая это неожиданное известие, а некоторые даже и не поняли, к чему это было высказано. Потом многие стали смеяться.