Салам тебе, Далгат! (сборник). Алиса Ганиева

держу, намаз делаю, а платок не ношу. Ты слышала, что в городе говорят?

      – Что говорят? – спросила Ася.

      – Боевики на Рамазан всех девушек, кого без платка увидят, убивать будут. Уже убили двух.

      – Не гони, да! – засмеялась Ася. – Даже по телеку говорили, что специально в народе панику делают. Неправда это!

      – Все равно боюсь, – отвечала Залина.

      Тут из гущи танцующих выскочил веселый Хаджик и поманил танцевать. Залина радостно заулыбалась и пошла, поблескивая длинным открытым платьем.

      Ася смотрела то на Залину с Хаджиком, то на Патю, уже отплясывающую с братом жениха, то на старую бабушку, закручивающую спирали в старинном танце, то на приглашенную певицу, довольно известную. Какой-то молодец вывел певицу танцевать, и та, придерживая микрофон, изящно, на персидский манер двигала задом.

      Малик с друзьями успели тихонько умыкнуть жениха, невеста, как и принято, сидела с кислым лицом, а Далгат продолжал выискивать Халилбека. Песня закончилась, и смеющуюся певицу уже щупали тамада и уважаемые гости. Там были и Айдемир, и Халилбек, и Залбег, отец жениха, и чиновники из важных ведомств. Далгата трепал по плечам дядя Магомед.

      – Абдуллы дочку пригласи, Мадину, вон она сидит, видишь, рядом с моей матерью, – говорил Магомед, показывая на виденную уже на кассете девушку с отглаженными волосами. – Иди давай, когда музыка будет.

      Далгат отпирался.

      – Я хочу с Халилбеком поговорить, – объяснял он Магомеду.

      – Хабары[34] потом будешь разводить, мозги не делай мне. Иди пригласи, когда музыка будет.

      Тамада взял в руки микрофон и снова закосноязычил:

      – Эти, вот, кто там, короче, жениха нашего украли. Почему невеста одна сидит, а? Наша делегация уже поехала искать жениха, и мы этих друзей накажем его, которые это сделали. Да же, Халилбек? Сейчас даю слово нашему уважаемому Халилбеку, который нашел время и пришел на свадьбу близкого родственника Залбега, который женит сына на красивой цовкринке Амине. И, короче, Халилбек нам скажет, передаст ту мудрость, которой владеет…

      – Далгат, салам! – отвлек Далгата чей-то голос, и Далгат увидел небритого и усталого Мурада, своего кузена. – Идем со мной, отойдем на разговор.

      – Что случилось? – спросил Далгат.

      – Помощь твоя нужна.

      Далгат тоскливо оглянулся на тамаду и Халилбека, готовящегося держать речь, и пошел за Мурадом. Они подошли к краю открытой мансарды и перегнулись через перила. Внизу вокруг машин бегали дети, курили мужчины, и женщины в балахонах переносили с места на место свадебные торты.

      – У меня сверток есть, – говорил Мурад, – в ковре. Ты можешь его несколько дней у себя подержать, матушки нет же твоей.

      – Какой сверток? – спросил Далгат, нетерпеливо оглядываясь туда, где звучал из динамиков голос Халилбека.

      – Там ничего, просто мне нельзя дома держать, – говорил Мурад, потирая красные глаза.

      – Он тяжелый? – спросил Далгат. – А то я сейчас не домой иду, мне с Халилбеком говорить надо.

      – Нет, не прямо сейчас, – оживился Мурад, – я тебе его вечером сам

34

Разговоры (авар.).