Легенда о Людовике. Юлия Остапенко

в голосе, который их произносил в полутьме под беспощадными взглядами образов, что Луи обдало жаром с ног до головы, как прежде обдавало холодом. Ему захотелось вцепиться в руку, лежавшую на его темени, схватить её и прижаться к ней всем телом, как он делал, когда был совсем маленьким и мать брала его на руки, чтобы поцеловать на ночь. «Отец, это вы?» – хотел спросить он, но немедленно осознал всю нелепость этой мысли. Нет, его отец, король Франции Людовик Смелый, носивший корону всего лишь три года, никогда не клал свою руку ему на темя. И, что ещё более важно, – король Людовик вот уже десять дней как упокоился в гробнице Сен-Дени рядом со своим отцом Филиппом Августом. Он не может стоять сейчас рядом с Луи. Мёртвые не могут говорить с живыми. Так сказано в Библии, и Луи ей верил.

      – Ты ослушаешься свою мать только один раз, – тихо сказал всё тот же голос над его головой. – Придёт день, когда ты тоже возьмёшь крест. Она не захочет пускать тебя. Она скажет, что, если ты любишь её, то откажешься.

      Он умолк. Луи ждал продолжения, жадно, нетерпеливо, как ждал иногда концовки старинных кастильских сказок, что рассказывала ему в детстве мать. Но мужчина молчал, и Луи наконец открыл глаза и поднял голову, лишь теперь ощутив, что тёплая рука оставила его темя. Человек с крестом стоял прямо перед ним и смотрел на него, улыбаясь с печалью, в которой не было горечи.

      – И что мне ответить ей?

      – То, что я ответил бы на твоём месте, – сказал человек, и внезапно его улыбка стала широкой, весёлой и ужасно лукавой, почти хитрой, словно он замыслил какую-то забавную шутку и звал Луи себе в сообщники. Но это не шутка. Его матушка и крест – разве с таким можно шутить?

      – Я не понимаю, – прошептал Луи. Дождь всё хлестал спину и плечи Георгия Победоносца, стекая на лицо, и Луи хотел тоже заплакать, так хотел – и не мог.

      – Я знаю, что не понимаешь. Когда время придёт, ты поймёшь. Ты, главное, помни, что я тебе сказал. Будь хорошим сыном. Будь хорошим, Луи, ради неё. Это не будет легко.

      Последнее прозвучало мягко и беспощадно, как нечто предопределённое, не оставляющее ему выбора. Луи Капет сглотнул и опустил голову.

      – Я буду стараться. Я… обещаю.

      А когда снова поднял глаза, то понял, что остался один.

      Его ноги и стиснутые перед грудью руки затекли и онемели. Он помедлил ещё немного, глядя прямо перед собой, потом неловко поднялся, опираясь кулаком о пол. Что-то капало ему в глаза, и, проведя ладонью по лбу, Луи понял, что это пот. Волосы от него слиплись и облепили виски. Луи сделал несколько неверных шагов вперёд и снова опустился на колени, ещё чуть ближе к алтарю, над которым трепетали огоньки свечей.

      Двери и окна были заперты изнутри, и железные листы на крыше гремели под напором струй дождя, который полил теперь ещё пуще, чем прежде.

      Часть первая

      Король-дитя

      Глава первая

      Реймс, 1226 год

      – Откройте окно.

      – Но, мадам, в такое ненастье…

      – Откройте немедля!

      – Да, мадам…

      В голосе маленькой