Мало тебя. Одержимость. Ольга Лавин

даже понравиться. Впрочем, сейчас не об этом. А теперь ответь мне, как ты можешь помогать другим, если сама со своей жизнью не можешь разобраться?

      – Так не допустимо разговаривать в этих стенах, и вопросы здесь, должна задавать я.

      – А не путаешь ли ты зал суда и кабинет психолога?

      – Нет, не путаю.

      – Хорошо, и что для тебя допустимо? Знаешь Ириш, человеку можно все, он сам решает, чего он хочет. И преграды все, он сам создает себе. А еще, – сказал он мне на ухо, встав с дивана, приблизившись ко мне.

      – Человек, иногда сам не может познать себя, заковывая тем самым себя в цепи, создавая границы, и живя в своем мире. Иллюзорном мире. В мире, где все хорошо. Где нет войн, насилия, стихийных бедствий. Ведь проще закрыть на все глаза.

      – К чему, ты ведешь?

      – Да к тому, что человек должен развиваться, не стоять на месте. Расти морально, духовно, культурно.

      – А я и не стою на месте, я тоже развиваюсь. Я стала высокооплачиваемым психологом, у меня замечательный муж, хорошие друзья.

      – И что, ты счастлива, ты полностью удовлетворена своей жизнью, своим браком? – спросил он и прошелся своими пальцами по моей ключице.

      – Очень счастлива, – сказала я, и повернулась к нему.

      – Я рад, но ты развиваешься не полностью. Ты сдерживаешь в себе все свои чувства, эмоции, желания. А ты, как психолог, должна знать, к чему это может привести.

      – Я с этим справлюсь, – произнесла я, глядя в его глаза.

      – Я думаю, что нет. Ты слишком зациклена на себе. И о правильном и целостном восприятии мира. И для тебя постыдно, признаться самой себе, в своих желаниях, о том, о чем ты сейчас думаешь. Хотя, я знаю. Я даже могу тебе сказать, – сказал он и прижался ко мне плотнее, обняв за талию, и склонившись надо мной.

      – Ты думаешь о том, – сказал он, и нежно поцеловал мою шею.

      – Что бы, я завалил тебя на этот стол, и по полной программе оттрахал.

      Все! Мне надоело это слушать, хотя его слова на меня действуют, вынуждена признаться. Но, показывать свои желания, я боюсь, и не могу.

      – Хватит, Дима. Оставь ты меня уже в покое. Это все твои желания и фантазии, но не мои. Не прикасайся ко мне больше, – сказала я, вырвавшись из плена его рук, ударив его. Оставила на его лице красный след.

      Он от меня отстранился, и было видно, что такого, не ожидал.

      – Ты что, с ума сошла? Ты с головой не дружишь?

      – Дима, я ведь тебя по – хорошему просила оставить меня, но ты видимо не понимаешь.

      – Да ладно, я все понял. Видно я реально ошибся, раз ты так реагируешь на все это.

      – Да, ты перегнул палку.

      – Видно перегнул. Но, я обещаю с сегодняшнего дня, я к тебе больше не прикоснусь. Но и ты пообещай мне.

      – Что я должна сделать?

      – Пообещай, что сама не захочешь моих прикосновений, и не будешь меня ревновать.

      – Отлично. Это я сделаю без проблем. Я согласна.

      – Но, если ты нарушишь свое слово, я тебя накажу. Очень сильно и морально и физически.

      – В смысле? Что это значит?

      – Ты