Самый желанный любовник Лондона. Бронвин Скотт

всегда, потому что в реальности все заканчивалось именно с ее уходом. И он снова отпустил ее…

      Чэннинг, вздрогнув, проснулся, сон и желание затуманили его разум. Даже во сне у него перехватывало дыхание при виде ее. В тот вечер по дороге домой он без конца расспрашивал о ней Генри. Генри отвечал на его вопросы, весело смеясь. Какие цветы ей нравились? Какой у нее любимый цвет? Но стоило ему спросить о ее браке и о графе, Генри отвечал уклончиво. Здесь явно что-то было не так. Его затуманенный сном разум не желал сейчас сосредотачиваться на причинах, желая снова вернуться к чудесным грезам и приятным временам, и он поддался соблазну и снова перенесся в те дни в Париже…

      Граф, судя по всему, не будоражил ее мысли в последующие дни. Этот человек был всего лишь фантомом, мешавшим его развивающимся отношениям с графиней. За тот месяц, что Чэннинг провел в Париже, граф так ни разу и не появился, и он почти забыл о его существовании. Он вообще забыл обо всем на свете, думая лишь о графине. И ему казалось, что она увлечена им не меньше.

      Она постоянно приглашала его, а он с удовольствием забрасывал ее милыми подарками, вроде леденцов в красивых коробочках и редкой копии собрания сочинений Вольтера. Но все эти подарки были вполне невинны, чтобы ненароком не вызвать гнев странствующего супруга. Отец блестяще его воспитал. Он отлично знал правила хорошего тона. Однако Чэннинг выполнил почти все поручения отца в Париже и больше не мог откладывать свое возвращение в Англию. И с каждым днем он чувствовал, как растет его гнев. Как только смел этот граф не обращать внимания на свою жену!

      – Если бы вы были моей, – сказал он ей в последний день их встречи, прогуливаясь по Люксембургскому саду, – я ни на минуту не оставлял бы вас одну. И как может ваш муж так надолго уезжать от вас.

      В Англии подобные разговоры посчитались бы неприличными, но французы привыкли к подобным преувеличенным проявлениям лести и флирта. Чэннинг был не единственным ее поклонником.

      Графиня обернулась и резко коснулась его руки, взгляд ее голубых глаз сделался напряженным.

      – Вы не должны думать о подобных вещах. Это ничего не изменит, – мрачно произнесла она, и ему показалось, что в тот момент она выглядела гораздо старше своих лет. – Кроме того, меня это устраивает.

      Ее устраивало отсутствие графа. Это открытие поразило его. Значит, интуиция его не подвела. Ее брак далеко не безупречен. Именно тогда он начал подозревать, что она понятия не имела о радостях супружеской любви, и гнев с новой силой вспыхнул в его душе. Похоже, пренебрежение имело множество форм.